Фаворитка

— Ваша светлость, — я обернулась на голос и посмотрела на капитана королевских гвардейцев. — Позволите ли разобраться с заговорщиками? Оставлять их за спиной нельзя.

Я покивала, но до конца его слова не осознала. Мысли мои метались в голове, никак не желая упорядочиться. Представить, что спустя всего каких-то два-три часа я могла умереть, оказалось не просто невозможно. Это было дико, невероятно и… безумно страшно. Словно чувствуя, что со мной происходит, Ришем заботливо обнял меня и привлек к себе, совсем как в загородном особняке, когда нас с ним похитили. Он провел ладонь по волосам и шепнул:

— Я никому не позволю причинить вам вред. С вашей головы не упадет ни один волос, клянусь вам.

— Но кто может желать мне зла в Ришеме? — в изумлении спросила я саму себя, продолжая гоняться за своими мыслями, а затем вскинула взгляд на герцога и уверенно произнесла: — Селия.

Нибо нахмурился, но не ответил. Этого было и не нужно, всё очевидно. Ревнивая, как и все Стренхетты, герцогиня ненавидела меня слишком долго. Наше союз с ее мужем, совместные дела, переписка, а еще я была причиной, по которой брат не желал видеть сестру, – всё это было отличным поводом, чтобы мечтать о моем исчезновении.

Но как она сумела организовать целый заговор? Ведь там же не пара человек, их должно быть много! Меня сопровождают двадцать гвардейцев, а есть еще мужчины из моей свиты, вооруженная прислуга.

— Как же они собираются воплотить свой замысел, когда рядом столько вооруженных людей? — удивилась я, опять ни к кому не обращаясь.

— Достаточно перегородить дорогу после того, как проедет ваша карета, моя госпожа, — ответил капитан. — Если они отрежут вас от остального сопровождения, то останемся только мы. Место там для ловушки удобное.

Отстранившись, я отошла от Ришема. После тряхнула головой, заставляя себя собраться, и произнесла:

— Мы возвращаемся в Кейстби.

— Что делать с заговорщиками, их нельзя там оставлять, — напомнил капитан, и я ответила:

— Возьмите людей, сколько посчитаете нужным, и разберитесь с засадой. Захватите, кого сможете, и доставьте ко мне во дворец. И, — я слабо улыбнулась, — прошу вас, будьте осторожны, я не хочу терять никого из вас.

— Слушаюсь, ваша светлость, — кивнул гвардеец.

Он отошел, чтобы отдать приказания моим телохранителям, а я опять посмотрела на Ришема. Герцог с улыбкой склонил голову, а затем направился к своей лошади.

— Куда вы? — удивилась я.

— Вашим гвардейцам пригодится помощь. Там ришемцы, а на моей земле живут умелые вояки, поэтому я и мои люди тоже едем к Вдовьему утесу.

— Боги, — сглотнула я.

А спустя несколько минут я уже глядела вслед удаляющимся всадникам, отряд которых пестрил цветами королевской гвардии, Канатора и Ришема. Оставшиеся гвардейцы теперь окружили меня, закрыв собой, но я их не замечала. Всё мое внимание было отдано тем, кто сейчас спешил к Вдовьему утесу, и мысли, что кого-то из них я, может быть, вижу в последний раз, заставила похолодеть от страха. Но уже не за себя.

— Хэлл, — призвала я своего Небесного покровителя, — помоги им…

Глава 20

— Возвращаются, ваша светлость.

Порывисто обернувшись, я замерла посреди зала для аудиенций, который мерила шагами с момента возвращения во дворец. На пороге стоял мой телохранитель, получивший доклад от стражников, следивших за дорогой.

— Все живы? — спросила я и сама, покривившись, отмахнулась. Он не мог этого знать. — Благодарю, — кивнула я на ходу и устремилась навстречу отряду, молясь Богам, чтобы дурных новостей было, как можно меньше, если уж нельзя вовсе обойтись без них.

На Канатор уже опускался вечер. Сумерки скрали краски яркого солнечного дня, еще более усилив тревогу. Поддернув подол платья, я прибавила шаг, едва покинув зал аудиенций, а спустя полминуты и вовсе побежала. Лишь у парадных дверей, ведущих на улицу, я приостановилась, прижала ладонь к груди и шумно выдохнула.

— Вам дурно, ваша светлость? — двое моих телохранителей, поспешивших следом за мной, остановились рядом.

— А как вы думаете? — нервно усмехнулась я. Затем, мотнув головой, заставила себя собраться и шагнула в открытые лакеями двери.

На подъездной дорожке показались первые всадники. Я жадно вглядывалась в их силуэты, пытаясь понять, кто едет, но воины были еще далеко, а волнение и сумерки мешали их опознать. Даже цвет мундиров разглядеть сейчас было сложно. Сбежав по лестнице, я замерла у нижней ступени и нервно потерла подрагивающие ладони. От неспешно двигавшейся кавалькады отделился всадник. Его конь перешел на быструю рысь.

— Нибо! — воскликнула я и бросилась навстречу.

Его светлость натянул поводья, спешился и устремился навстречу. Поддавшись эмоциям и пережитому страху за судьбу герцога и наших с ним людей, я, надрывно всхлипнув, кинулась ему на шею. Охнув, Ришем сжал меня в объятьях и несколько растерянно произнес:

— Ну что вы, Шанни… — объятья его стали на миг крепче, герцог прижался щекой к моей макушке, а затем отступил.