Фаворитка

Нибо встал следом. Он перехватил мою руку, и я обернулась. Его светлость выпустил мою ладонь, но я не сдвинулась с места. Герцог тяжело сглотнул, а затем поднял руки и коснулся ладонями моего лица. Не в силах пошевелиться, я смотрела на него, не ощущая гнева. Взор зеленых глаз скользил по моему лицу, наконец, остановился на губах…

— Боги, — прошептал Нибо и склонился…

Поцелуй вышел трепетным и мучительно-нежным. Я закрыла глаза и на краткий миг позволила себе ощутить, как может целовать беззаветно влюбленный мужчина, знавший, что его надеждам не дано сбыться. Пугающе и терпко с горчащей ноткой обреченности – вот как это было. И меня затянуло в омут чужого чувства. Накрыв его плечи ладонями, я ответила. Тихий стон стал мне ответом и благодарностью.

И когда герцог отстранился, я всё еще стояла с закрытыми глазами, пораженная глубиной чувства, которое не могла разделить. Я чувствовала, как он ласкает мое лицо кончиками пальцев, слушала прерывистое дыхание, и мне верилось в то, что он сказал – мы, наверное, и вправду могли бы быть счастливы, если бы… Но изменить прошлого невозможно, как невозможно предугадать будущего, а значит, всё случилось так, как и должно было случиться. Я открыла глаза и отстранилась от не моего мужчины.

— Шанни, — с отчаянием позвал меня Ришем.

Я слабо улыбнулась и отрицательно покачала головой, и он, кивнув, отвернулся, принимая и без того известную ему данность. Однако вскоре снова посмотрел на меня.

— Я не буду просить прощения за этот поцелуй, — сказал его светлость. — Я желал его и солгу, если скажу, что просто поддался порыву.

— Я не жду извинений, — ответила я. — И я не оскорблена.

Он снова подступил ко мне, но уже не прикасался, только смотрел спокойным и немного печальным взглядом:

— Я люблю вас, Шанриз. И я всегда останусь вашим другом. Для меня бесценно то, что вы сделали для Ришема, но не является главным. Главное, это то, что я чувствовал к вам все эти годы, чувствую и буду чувствовать.

— Это всего лишь греза, Нибо, — ответила я.

Герцог отрицательно покачал головой:

— У моей грезы есть плоть. Я не могу надеяться на взаимность и давно научился жить со своей любовью к вам, не сходя с ума и не страдая, но бережно лелея то светлое и чистое, что вы поселили в моей душе. Я лишь надеюсь, что нас не лишат возможности общаться, а еще желаю, чтобы ваше сияние не угасало. Не позволяйте погасить ваш огонь, Шанриз. Если его не станет, не станет и вас, а я не хочу жить в мире, в котором больше не светит солнечный луч, заключенный в человеческом теле. Сберегите себя, вы сможете, я знаю.

И это завуалированное упоминание короля вернуло меня к реальности и оставшимся вопросам. Я зябко поежилась, обняла себя руками за плечи и сказала:

— Идемте, ваша светлость, становится прохладно.

— Да, вы правы, пора возвращаться, — согласился Нибо.

Он снял с себя дорожную куртку, накинул мне на плечи, и тепло его тела приятно окутало меня, будто заботливые объятья. Постаравшись отогнать ненужную аналогию, я первой покинула беседку и направилась в сторону дворца. Ришем пристроился рядом, но молчания уже не нарушал, его нарушила я.

— Как мы сможем утаить произошедшее? Мои придворные уже знают, королевские гвардейцы подчиняются королю и не смогут молчать. К тому же есть убитые и раненые.

— Королевские гвардейцы, приставленные к вам, уже давно ваши, — улыбнулся его светлость. — Я умею различать, когда люди готовы служить, а когда просто исполняют обязанности.

— Есть разница?

— Огромная, — усмехнулся герцог. — Исполнение обязанностей – это повинность, которую человек принимает на себя и отрабатывает, получая за это жалование. Готовность же служить – это совсем иное. Полная самоотдача, доверие и привязанность. И первое, и второе можно делать с честью, но второе охотней. Так вот королевские гвардейцы готовы вам служить, а с королем исполняют обязанности. А потому, если вы попросите, они промолчат, я уверен. А ваши гвардейцы – это ваши гвардейцы, им полагается исполнять ваши приказы неукоснительно.

— Ну, хорошо, — я повернула к нему голову. — Я попрошу королевских гвардейцев не докладывать государю о покушении, канаторцам прикажу молчать. Но как быть с убитыми и ранеными? Тело канаторца Мершо будет захоронено, и его заменит другой гвардеец, но Линк…

— Скажите, что позволили ему навестить родных, если, конечно, король вообще заметит его отсутствие. Если же не заметит отсутствие простого солдата, то остаются только его товарищи, а с ними разберутся ваши телохранители. Сначала отправился навестить родных, а после и вовсе подал в отставку. Я готов выплатить его родным компенсацию, раз вынуждаю лгать. Тело, разумеется, должно быть к ним оправлено. Славный воин заслуживает погребения и слез своих близких. Похороны пройдут вне поля зрения короля, ему до этого попросту нет дела. Что до раненых, то ими занимается маг, но даже и без него до столицы они доедут здоровыми. Нет никого, кто был бы тяжело ранен.

Выслушав его, я кивнула, но не могу сказать, что была согласна. И я задала следующий вопрос: