Фаворитки короля Августа II

— Не вы, так другая, все равно; во всяком случае, это буду уже не я: мой час пробил… Но поскольку вы единственная женщина, в которой, на мой взгляд, есть живая сила, то я заклинаю вас — отомстите ему за нас всех, за нашу слабость, бессилие и… оттолкните его с гордостью, с презрением! Мы все будем за тебя молиться, а ты за нас… отомсти!

С этими словами княгиня Тешей снова набросила на лицо вуаль, протянула Анне руку и, сказав: «Вы предупреждены теперь!» — быстро направилась к двери. Графиня не успела вымолвить слово, как Тешен уже не было.

На лестнице ее ожидал прежний проводник, в сопровождении которого она быстро спустилась к носилкам и, едва сев в них, стала опускать занавески, как вдруг увидела молодого человека в военной форме, всматривавшегося в нее с беспокойством и даже с тревогой.

Лицо молодого офицера было красиво и мужественно, но в эту минуту на нем выражались удивление и досада… Казалось, он не верил своим глазам, что видит перед собой Урсулу, и в то время, когда гайдуки поднимали носилки, он не выдержал и подбежал к окну.

— Княгиня Урсула! — вскричал он. — Верить или не верить мне своим глазам?.. Это ни на что не похоже: вы выбегаете украдкой из дому! Куда это? Вероятно, на какое-нибудь свидание?.. Говорите, заклинаю вас, говорите всю правду, чтобы я сейчас же мог вскочить на лошадь и никогда более сюда не возвращаться!.. Княгиня! Бога ради!.. Вы видите: я схожу с ума от любви к вам…

Он закрыл рукой глаза.

— Вы сходите с ума, это правда! — с жаром возразила княгиня. — И этого мало; вы, верно, просто ослепли от любви, если даже не видите, что я выхожу от Гойма, в которого, мне кажется, я не могу влюбиться.

И она взяла молодого человека за руку и добавила:

— Пойдемте со мной; я не отпущу вас, князь, пока не объясню вам, в чем дело. Я не хочу, чтобы вы

покинули меня в эту минуту!.. Это было бы уж слишком! Этого я не переживу!..

Прекрасные заплаканные глаза княгини, которые она подняла на молодого человека, были так красноречивы в эту минуту, что он забыл свою мимолетную скорбь и лицо его просияло. Он последовал за носилками до самого дворца, помог княгине выйти и, предложив ей руку, ввел по лестнице в ее роскошный будуар. Усталая и разбитая физически и нравственно, княгиня Урсула почти упала на кушетку, а своему спутнику указала место около себя.

— Вы видите меня, князь, в большом негодовании! — начала она. — Я возвращаюсь от той… которую мои злые враги притащили сюда для того, чтобы привлечь к ней внимание короля, а меня выгнать отсюда. Слышали вы о графине Гойм?

— Нет, я ничего не слышал о ней, — отвечал молодой князь (это был Людовик Виртембергский). — Я слышал только какие-то насмешки над бедным Гоймом, которого, говорят, напоили, чтобы заставить его призвать сюда жену и показать ее при дворе…

— Да, однако, этой глупой интригой отлично успели возбудить любопытство Августа! — возразила с возрастающим оживлением княгиня. — Я сейчас видела эту женщину; она так хороша, но вместе с тем так неосторожна, что может на несколько дней сделаться королевой…

Вид площади Старого рынка в Дрездене

Аврора графиня Кёнигсмарк, слева от нее графиня Левенсхаупт

— А, тем лучше, тем лучше! — вскочив со своего места, воскликнул князь Людовик. — Наконец вы будете свободны…

Княгиня Тешен бросила на влюбленного такой выразительный взгляд, что молодой человек покраснел и замолчал… Тогда она молча подала ему руку, которую тот схватил и стал с жаром целовать.

В эту минуту из соседней комнаты появилась маленькая фигурка, немного похожая на княгиню, но далеко не так красивая, как Урсула. Вошедшая казалась очень неприятной особой и, вступая в комнату, смеялась сухим, злым смехом и хлопала в ладоши.

По лицу этой женщины трудно было определить ее годы: ей могло быть лет двадцать, могло быть и десятью годами больше. Это было одно из таких лиц, которые никогда не бывают свежи и молоды, но зато долго не стареют… Ее серые злые глазки постоянно бегали во все стороны; рот ее улыбался, но улыбка была едкая и насмешливая; каждая черта лица изобличала лихорадочную подвижность и хлопотливость; это была баронесса Глазенапп — известнейшая сплетница в Дрездене. Туалет баронессы был пестроват, но очень тщательно обдуман и не скрывал от взоров ничего, что было в ней красивого: хорошенькую перетянутую талию, маленькую ножку и стройную осанку. Она быстро обернулась на одной ножке к князю и захлопала в ладоши в ту минуту, когда сконфуженный князь Виртембергский оторвал свои губы от руки княгини Тешен.

— Продолжайте, продолжайте, я вам не мешаю, я не мешаю, — затараторила своим резким голосом баронесса Глазенапп. — Со мной нечего церемониться! Милая сестра, ты умница, ты очень искусно прикрываешь свое отступление военной силой… Хвалю, хвалю, хвалю, это как нельзя более благоразумно, потому что близка минута, когда тебе придется благородно ретироваться из сердца короля и от двора! Хороший полководец всегда должен обеспечить себе отступление…