Фавориты Фортуны

Дорога, по которой он передвигался, была всего лишь колеей, оставленной колесами повозок, но в подобных случаях это значило выбрать линию наименьшего сопротивления. Высота западного плато изменялась только в пределах сотни футов и никогда не превышала двух с половиной тысяч. Поскольку Поросенок не знал этого района, он в восхищении смотрел по сторонам, заставляя свою команду картографов и географов наносить на карту все до мельчайших подробностей и записывать увиденное. Народу встречалось мало. Всех, кто попадался римлянам на пути, немедленно убивали.

Они шли дальше, через красивые смешанные леса дуба, бука, вяза и березы, укрытые от растущей жары. Победа над Гиртулеем в прошлом году воодушевила людей и заставила их военачальника относиться к их удобствам по-новому. Решив, что солдаты не должны страдать больше, чем это необходимо, и зная также о том, что поспевает вовремя, «старикашка из Дальней Испании» проследил, чтобы скорость марша не слишком утомляла легионеров. Хорошая еда и ночной отдых должны полностью восстанавливать их силы.

Римская колонна прошла между двумя очень большими хребтами и вышла к реке Дурий. Из всех главных рек Испании эта была наименее известна римлянам. Если бы Метелл Пий продолжал идти с прежней скоростью, он добрался бы до большой и процветающей Саламантики. Но Метелл Пий повернул на северо-восток и стал подниматься по склонам гор, не желая провоцировать племя веттонов, золото которых заставило Ганнибала разграбить Саламантику сто сорок пять лет назад. Первого июня Квинт Цецилий Метелл Пий привел свою армию к стенам Сеговии.

Тем не менее Гиртулей пришел к Сеговии раньше его, и неудивительно. Ламиний находился в двухстах милях отсюда, в то время как Метеллу Пию пришлось проделать шестьсот миль. Вероятно, кто-то в Турмулах на Таге послал сообщение Серторию, что римляне выступили в поход, но не к верховью Тага. Серторий предположил (как и думал «старикашка»), что целью римлян был верхний Ибер — уловка, чтобы отвлечь Сертория от восточного побережья и от Помпея или же попытка ударить по самым преданным Серторию центральным землям. Гиртулею было приказано перехватить «старикашку», прежде чем он сможет достичь Серториевых центральных районов. В одном Метелл Пий был уверен: они не догадываются о том, куда он направлялся в действительности. Если бы Серторий сообразил, он бы стал думать о способностях «старикашки» намного лучше, чем раньше.

Первое, что необходимо сделать, — поместить армию в очень хорошо укрепленный лагерь. Как всегда предусмотрительный, Метелл Пий заставил своих людей копать и строить, не снимая доспехов, — лишний груз, которому никто не был рад. Но, как сказали солдатам их центурионы, Гиртулей поблизости. Они рыли, как безумные, выбрасывая землю огромными насыпями; они трудились, словно большая колония муравьев. Повозки, быки, мулы и лошади находились уже в лагере, вымощенном красным плитняком. Потом все это было оставлено под присмотром небольшой команды, потому что нестроевые солдаты тоже были привлечены. Тридцать пять тысяч человек трудились так организованно, с такой энергией, что лагерь был построен за один день, хотя каждая сторона тянулась на милю в длину, укрепленные бревнами валы имели двадцать пять футов в высоту, через каждые двести шагов были поставлены башни, а траншея перед стенами достигала глубины двадцать футов. Только когда были готовы четверо ворот из цельных бревен и поставлены часовые, военачальник вздохнул с облегчением: его армия защищена от атаки.

Однако день не прошел без инцидента. Луций Гиртулей нашел идею «старикашки из Дальней Испании» удобно укрыться за траншеями, стенами и частоколами слишком дерзкой, чтобы смириться с этим, поэтому он предпринял кавалерийскую вылазку из своего лагеря. Он намеревался заставить «старикашку» прекратить свое строительство. Но Метелл Пий недаром пробыл в Испании три с половиной года. Он научился думать, как его противник. Нарочно оставив шестьсот нумидийских легких кавалеристов из своей колонны за много миль от Сеговии, он приказал им следовать за ними с большой осторожностью, а затем остановиться там, где потенциальный противник не мог их видеть. Не успела вражеская кавалерия выступить, как из-за ближайших деревьев выскочили нумидийцы и вынудили Гиртулея вернуться в лагерь.

Целых восемь дней больше ничего не происходило. Люди должны были отдохнуть, почувствовать себя так, словно никакие вражеские силы не смеют их побеспокоить и они могут спать ночами и проводить дни в тренировках и отдыхе. Палатка их командира стояла на перекрестке двух главных улиц лагеря. На территории нашлось небольшое возвышение, поэтому полководец мог обозревать верхушки строений со всех четырех сторон. Метелл Пий расхаживал по обеим главным улицам, по боковым дорожкам, по сторонам которых стояли палатки из промасленных воловьих шкур или хижины из горбылей, и разговаривал со своими людьми. Он подробно рассказывал им о том, что собирается делать дальше, чтобы они видели: командующий уверен в успехе.