Фавориты Фортуны

Послужной список Гнея Помпея впечатляет. Помпей достаточно молод, чтобы быть гибким, легко приспособляющимся, — качества, которые обычно теряют вместе с юношеским энтузиазмом. Против любого другого врага Рима шести легионов и полутора тысяч кавалерии было бы достаточно. Но Квинт Серторий — особый случай. После Гая Мария мы не видели подобного, и я лично считаю его даже лучшим полководцем, чем Гай Марий. Поэтому первые поражения Помпея не удивительны. Просто ему не повезло, вот и все. Ведь он выступил против одного из лучших военных умов Рима. Вы сомневаетесь в этом? Вы не должны сомневаться. Это правда. Однако даже самые замечательные военные умы мыслят готовыми штампами. Наш добрый Пий пробыл в Испании достаточно долго, чтобы начать понимать ход мыслей Сертория. Я поздравляю Пия. Честно говоря, не думал, что он способен на такое. Но и Метелл Пий не может справиться с Серторием в одиночку! Театр войны слишком широк — это вторая Италия во время Италийской войны. Один человек не может находиться одновременно на севере и на юге. А эти районы разделяет сухая и гористая местность. Вы послали второго человека, простого всадника, управлять Ближней Испанией. Как ты говорил, Филипп? «Non proconsule, sed pro consulibus». Ты дал ему понять, что ему дали достаточно войск и средств и что он довольно вознагражден. Но здесь вы ошибаетесь! Он мечтал получить эту работу! В двадцать девять лет — и уже ветеран! Кто из нас не хотел бы оказаться на его месте? Он очень хотел этого назначения. Он пошел бы в Испанию, даже если бы вы снарядили его еще хуже! Вы получили бы Помпея и за четыре легиона и пятьсот всадников — совсем дешево!

— Жаль, что мы так и не сделали, — сказал Катул. — С тех пор как он там, он потерял куда больше.

— Правильно, правильно! — крикнул Гортензий.

— И это, — продолжал Лукулл, на сей раз не обратив внимания на крики, — подводит меня к главному. Как может Рим надеяться остановить такого человека, как Квинт Серторий, когда Рим не желает посылать в Испанию ни денег, ни людей, чтобы обеспечить победу? Даже Квинт Серторий не справился бы с ситуацией, нагрянь на него Помпей и Пий с двух фронтов, будь у каждого по десять легионов и по три тысячи кавалерии! В письме Помпей обвиняет Сенат в своем поражении, и я согласен с ним! Как может Сенат ждать чудес, когда не платит за них волшебнику? Нет денег, нет войска — так не может продолжаться! Сенат обязан найти деньги, чтобы заплатить удручающе малочисленным армиям Помпея и Пия. Сенат должен отыскать средства, чтобы дать Помпею хотя бы еще два легиона. А лучше было бы четыре.

Гай Котта со своего курульного кресла заметил:

— Я согласен с каждым словом, что ты сказал, Луций Лициний. Но у нас нет денег, Луций Лициний. У нас просто нет денег!

— Тогда будем искать, — сказал Лукулл.

— Где? — осведомился Гай Котта. — Три года прошло с тех пор, как мы имели сколько-нибудь значительные доходы от Испании, а с тех пор как контестаны восстали, у нас вообще нет никаких доходов. Дальняя Испания не в состоянии разрабатывать рудники в Мариевых горах или в южных горах Ороспеда. А Ближней теперь не продолжить добычу у Нового Карфагена. Дни, когда доля золота, серебра, свинца и железа из Испании в казне достигала двадцати тысяч талантов, ушли, как и сами рудники. К тому же события последних пятнадцати лет снизили наш доход от провинции Азия. Мы находимся в состоянии войны с Иллирией, Македонией и Заальпийской Галлией. Мы даже слышали, что царь Митридат снова поднимает голову. И если Никомед, царь Вифинии, умрет, ситуация на востоке станет еще хуже!

— Отказывать нашим испанским губернаторам в деньгах и войске лишь потому, что мы предвидим на другом конце нашего моря события, которые могут и не произойти, Гай Котта, — полная чушь, — сказал Лукулл.

— Нет, Луций Лукулл! — рассердился Котта. — Мне не требуется ничего предвидеть, чтобы знать, что у нас нет денег для Испании, не говоря уж о войске! Гней Помпей и Метелл Пий должны справиться с тем, что у них есть!

Длинное лицо его собеседника стало каменным.

— Тогда на небе Рима появится новая комета, — сказал Лукулл ледяным тоном. — Со сравнительно лояльной головой, ибо это будет банкрот Гней Помпей, торопящийся домой со своей босяцкой армией. Но хвост — ах, хвост! Хвостом окажутся Квинт Серторий и его испанские дикари, которых он держит в полном рабстве. С присоединившимися по пути вольками, саллувиями, воконтиями, аллоброгами, гельвиями — и, без сомнения, бойями и инсубрами из Италийской Галлии, не говоря уж о лигурах!

Абсолютная тишина встретила эту парфянскую стрелу.

Решив, что настало время нарушить правило Суллы, Филипп вскочил со своего места и прошел на середину курии. Оттуда он оглядел всех по очереди, от пепельно-бледного Цетега до дрожащих Катула и Гортензия. Затем повернулся к курульному подиуму и посмотрел на расстроенного Гая Котту.