Фавориты Фортуны

— Тогда что ты с нами сделаешь? — спросила самая смелая женщина, маня его взглядом.

— Продам. Сколько здесь женщин и детей?

— Тысяча.

— Тысяча. При средней цене каждой из вас на каком-нибудь рабовладельческом рынке в тысячу триста сестерциев я оправдаю свой выкуп и верну долг тем, кто вносил деньги. Они даже получат небольшую прибыль. Но вы, женщины и дети, намного красивее, чем те, которых обычно находят в небольшом городе, так что я ожидаю среднюю цену в две тысячи сестерциев за каждую. А это даст огромную прибыль моим выкупщикам.

Женщины захихикали. О, он просто душка!

Все очень полюбили его. Он был такой приятный, такой ласковый и добродушный, ничего не боялся, всегда веселый. Со всеми готов шутить, и так часто разговаривает о распятии мужчин и продаже женщин и детей в рабство, что это стало почти постоянным развлечением. Его глаза блестели, губы подергивались, он считал, что это очень забавно. Они тоже потешались над этим. Первая девушка рассказывала о его любовной силе. Многие женщины кидали в его сторону призывные взгляды. Но вскоре мужчины обнаружили, что он был разборчив: он никогда не брал женщину, которая постоянно принадлежала кому-нибудь.

— Я наставляю рога только тем, кто мне ровня, — надменно говорил Цезарь с видом истинного аристократа.

— Друзьям? — спрашивали они, хохоча.

— Врагам, — отвечал Цезарь.

— А мы — твои враги?

— Да, вы мои враги. Но не ровня мне. Вы — низкое сборище законченных мерзавцев! — отвечал он.

При этих словах все падали от хохота. Им нравилось, как он оскорбляет их с таким добродушным юмором.

Однажды днем, когда Цезарь обедал с Полигоном, вожак пиратов вздохнул:

— Мне жаль терять тебя, Цезарь.

— А-а! Значит, собрали выкуп?

— Он прибудет завтра с твоим вольноотпущенником.

— И как ты это организуешь? Я думаю, его сюда приведут, поскольку ты говоришь, что это место найти нельзя.

— С ним все время находились мои люди. Когда последний талант положили в последний мешок, я получил сообщение. Они явятся завтра около полудня.

— И тогда я смогу уехать?

— Да.

— А мой корабль?

— Он тоже.

— А капитан? Его команда?

— Они будут на борту. Ты отплывешь с наступлением сумерек и отправишься на запад.

— Значит, ты включил нанятый корабль в твою цену.

— Конечно, нет! — возразил пораженный Полигон. — Капитан выплатил десять талантов за корабль и за команду.

— А-а, — выдохнул Цезарь. — Еще один долг, который моя честь требует заплатить.

Как и ожидалось, Бургунд прибыл в полдень на следующий день, в сороковой день пленения Цезаря.

— Кардикса позволит мне продолжать быть отцом ее детей, — сказал Бургунд, вытирая слезы. — Ты хорошо выглядишь, Цезарь.

— Они оказались заботливыми хозяевами. Кто давал деньги?

— Половину — Патара, половину — Ксанф. Они, конечно, не обрадовались, но не посмели отказать. Слишком мало времени прошло после Ватии.

— Они получат свои деньги обратно. И быстрее, чем думают.

* * *

Весь пиратский город высыпал посмотреть на отъезд Цезаря, некоторые женщины открыто плакали. И даже Полигон прослезился.

— У меня больше никогда не будет такого пленника, — вздыхал он.

— Вот это правда, — улыбнулся Цезарь. — Твоя карьера закончилась, мой друг. Еще до весны я вернусь.

Как всегда, Полигон посчитал это очень потешным и засмеялся, стоя на песчаном узком берегу и глядя, как маневрирует корабль Цезаря, направляясь на запад. Было темно.

— Не останавливайся, капитан! — крикнул вожак пиратов. — Если остановишься, за твоей задницей последует мой эскорт!

И прямо из-за западного откоса горы появилась hemiolia, способная справиться со всем, что плавает по морям.

Но к рассвету она исчезла. Впереди была река, на которой стояла Патара.

— Теперь поговорим о финансах, — сказал Цезарь, глядя на капитана. — Я верну тебе те десять талантов, которые тебе пришлось выложить за свой корабль и команду.

Очевидно, капитан ему не поверил.

— Несчастливое плавание, — сокрушался он.

— Говорю тебе, что, когда все закончится, ты вернешься в Византий счастливым человеком, — повторил Цезарь. — А теперь высади меня на берег.

Его визит очень быстро закончился. Цезарь возвратился и стал ждать своего отъезда на следующий день после того, как лошади и мулы будут погружены на борт. С ним находились все его сопровождавшие. Цезарь был оживлен.

— Давай, капитан, поторопись!

— На Родос?

— На Родос, конечно!

Путь занял три дня с заходом в Тельмес в первую ночь и в Кавн — во вторую. Оба раза Цезарь не разрешил выгружать животных на берег.

— Я очень тороплюсь. С ними ничего не случится, — сказал он. — О, моя удача! Как всегда, помогла Фортуна! Благодаря моей славе добытчика флота я точно знаю, куда идти и с кем говорить, когда мы придем на Родос!

И действительно, не прошло и двух часов, как корабль встал на якорь, а Цезарь уже нашел всех людей, которых хотел видеть.

— Мне нужен флот из десяти трирем и около пятисот добрых парней, — обратился сенатор к группе родосцев, собранных в конторе портового инспектора.

— Для чего? — спросил молодой наварх по имени Лисандр.

— Чтобы сопровождать меня обратно на базу вожака пиратов Полигона. Я намерен захватить это место.