Фавориты Фортуны

— Это правильно. Два года назад ты был претором, так что препятствий не будет. — Помпей развеселился. — Сомневаюсь, что что-нибудь помешает тебе после твоей громкой победы. Сегодня овация — завтра консул.

— А это идея, — серьезно заметил Красс. — Я должен убедить Сенат дать землю хотя бы половине моих солдат, так что должность консула мне может помочь.

— Это поможет, — так же серьезно молвил Помпей и встал. — Ну, мне пора. Люблю пройтись пешком, это не дает мне полнеть — стареть, как ты говоришь!

И он ушел, оставив Красса и Цезаря смотреть друг на друга в недоумении.

— Что это было? — проговорил Красс.

— У меня такое странное чувство, что скоро мы узнаем, — задумчиво отозвался Цезарь.

* * *

После того как днем посыльный доставил аккуратно переписанное послание Помпея к Сенату, Филипп не ожидал от него никаких новых известий, пока письмо не будет прочитано в Сенате. Но не успел он подняться с обеденного ложа, как от Помпея прибыл второй посыльный — с просьбой опять прийти на Марсово поле. Первой мыслью Филиппа было резко отказаться. Но потом он подумал о той приличной сумме, которую Помпей ежегодно выплачивает ему, вздохнул и приказал подать носилки. Больше никаких пеших прогулок.

— Если ты передумал насчет чтения твоего письма в Сенате, Магн, тебе достаточно было просто сообщить мне об этом! Почему мне требовалось второй раз за день приходить сюда?

— Да не беспокойся ты о письме! — нетерпеливо перебил его Помпей. — Прочитай его — и пусть они смеются. Скоро им будет не до смеха. Нет, я позвал тебя не потому, что просто хотел тебя видеть. У меня для тебя есть работа, которая значительно важнее первой, и я хочу, чтобы ты приступил к ней немедленно.

Филипп нахмурился.

— Какая работа?

— Я собираюсь привлечь Красса на свою сторону, — объявил Помпей.

— Ого! И как ты это сделаешь?

— Я этого делать не буду. Это сделаешь ты и остальные из моего лобби в Сенате. Я хочу, чтобы ты помешал Сенату дать Крассу землю для его солдат. Но это ты должен сделать сейчас, до того, как ему устроят овацию. И задолго до курульных выборов. Ты должен поставить Красса в такое положение, которое помешает ему предложить Сенату свою армию, если Сенат решит утихомирить меня силой. Я не знал, как это сделать, пока не сходил сегодня к Крассу. И он обронил такую фразу: мол, он собирается выставить свою кандидатуру на консула, потому что считает, что консулу легче будет получить землю для ветеранов. Ты знаешь Красса! Нет никаких шансов, что он сам заплатит за эту землю. Но он не может распустить своих солдат, не обеспечив их землей. Вероятно, просить он будет немного, — в конце концов, это была короткая кампания. И этим ты должен воспользоваться. Ты скажешь, что шестимесячная кампания не стоит того, чтобы раздавать ager publicus, особенно если противниками были какие-то рабы. Если бы трофеи могли щедро оплатить службу, тогда Сенат еще бы согласился. Но я знаю Красса! Большая часть трофеев не попадет в казну. Он не сможет удержаться — обязательно попытается удержать большую часть. И получить компенсацию для своих людей от государства.

— Вообще-то я слышал, что трофеи небогатые, — улыбнулся Филипп. — Красс объявил, что Спартак отдал почти все, что у него было, пиратам, когда пытался нанять их для переправки на Сицилию. Но из других источников я слышал, что это не так. Что сумма, которую заплатил Спартак, составляла половину из того, что у него было наличными.

— Узнаю Красса! — ухмыльнулся Помпей. — Говорю тебе, он ничего не может с собой поделать. Сколько у него легионов? Восемь? Двадцать процентов — казне, двадцать процентов — Крассу, двадцать процентов — своим легатам и трибунам. Десять процентов — кавалерии и центурионам и тридцать процентов — пехоте. Это значит, что каждый пехотинец получит около ста восьмидесяти пяти сестерциев. Ненадолго хватит платить за жилье!

— Я и не знал, что ты так хорошо знаешь арифметику, Магн!

— Арифметика давалась мне лучше, чем чтение и письмо.

— А сколько имеют от трофеев твои люди?

— Приблизительно столько же. Но расчет честный, и они знают это. У меня всегда присутствуют представители от рядовых солдат, когда я суммирую трофеи. Они чувствуют себя спокойнее. Не потому, что знают: их командующий — честный человек. А потому, что они считают, будто им оказывают честь. Те мои солдаты, у которых еще нет земли, получат ее. Надеюсь, от государства. Но если не от государства, то я дам из моих.

— Довольно щедро с твоей стороны, Магн.