Фавориты Фортуны

— Он продолжал говорить о кампании против Спартака и о докладе Красса Палате. Фарш, Магн! Филипп сделал фарш из Красса! Как Красс посмел попросить землю, чтобы наградить солдат, которых пришлось сурово наказать, прежде чем они нашли в себе силы сражаться! Как посмел Красс просить землю для людей, которые выполнили только то, что ожидают от любого сознательного гражданина, — подавили притязания врага, угрожающего родине! Война против чужой страны — это одно, сказал он, но война на землях Италии против преступника, собравшего армию рабов, — это совсем другое. Никто не может просить награды за то, что защищал собственный дом. В заключение Филипп заявил, что Палата не должна терпеть наглость Красса. Сенат не смеет поощрять его, если он воображает, будто может купить личную преданность солдат за счет Рима.

— Великолепный Филипп! — ликовал Помпей, подавшись вперед. — И что же произошло после этого?

— Вновь поднялся Катул. На этот раз он говорил в поддержку Филиппа. Как прав Филипп, требуя, чтобы эта практика, начатая Гаем Марием, — раздавать государственные земли солдатам — была прекращена. Она должна прекратиться, сказал Катул. Ager publicus Рима должны оставаться у государства. Их нельзя использовать для задабривания простых солдат, чтобы они были преданы их командирам.

— И дебаты закончились?

— Нет. Цетег поддержал Филиппа и Катула — безоговорочно, как он сказал. После него говорили Курион, Геллий, Клодиан и дюжина других. Палата пришла в такое состояние, что Орест решил закрыть заседание, — заключил Варрон.

— Замечательно! — крикнул Помпей.

— Ведь это твоя работа, Магн?

Большие голубые глаза Помпея стали еще больше.

— Моя работа? Что ты хочешь этим сказать, Варрон?

— Ты знаешь, что я хочу сказать, — сквозь зубы произнес Варрон. — Я, признаюсь, только сейчас это понял, но я понял! Ты используешь всех своих сенаторов-наймитов, чтобы вбить клин между Крассом и Палатой! И если ты добьешься успеха, тебе удастся вывести армию Красса из-под ведения Сената. И если у Сената не будет армии, Рим не сможет преподать тебе урок, которого ты заслуживаешь, Гней Помпей!

Искренне задетый, Помпей умоляюще посмотрел на своего друга.

— Варрон, Варрон! Я заслуживаю консульства!

— Ты заслуживаешь быть распятым!

Оппозиция всегда ожесточала Помпея. Варрон видел, как появляется лед. И, как всегда, это лишало его мужества. Поэтому он сказал, пытаясь вновь обрести почву под ногами:

— Извини, Магн, я погорячился. Я беру свои слова обратно. Но, конечно, ты понимаешь, какие ужасные вещи ты делаешь! Чтобы Республика не погибла, каждый влиятельный гражданин обязан соблюдать конституцию. То, о чем ты просишь Сенат, идет вразрез со всеми принципами mos maiorum. Даже Сципион Эмилиан не заходил так далеко, а он — потомок Сципиона Африканского и Павла!

Но стало только хуже. Помпей вскочил, цепенея от ярости.

— Уходи, Варрон! Я понимаю, что ты говоришь! Если принц крови не заходил настолько далеко, как смеет простой смертный из Пицена добиваться такого? Я буду консулом!

* * *

Эффект памятного совещания Сената, произведенный на Марка Теренция Варрона, был ничем по сравнению с тем впечатлением, которое оно произвело на Марка Лициния Красса. Ему обо всем рассказал Цезарь, который после закрытия заседания задержал Квинта Аррия и других сенаторских легатов, хотя Луций Квинтий пытался его отговорить.

— Позвольте мне рассказать ему, — попросил Цезарь. — Вы все слишком возбуждены и только расстроите его. Он должен оставаться спокойным.

— Нам даже не дали слова! — воскликнул Квинт, хватив кулаком по ладони. — Эта verpa Орест давал слово всем, кто пользовался его милостью, а потом закрыл совещание, и мы не успели ничего ответить!

— Знаю, — терпеливо отозвался Цезарь, — и будьте уверены, на следующем заседании у нас будет шанс. И следующий раз нам первым дадут слово. Орест сделал одну умную вещь: все пришли в ярость, и он закрыл заседание. Ничего не решено! Поэтому разрешите мне рассказать Марку Крассу, пожалуйста.

Хотя и неохотно, легаты разошлись по домам, позволив Цезарю пойти на Марсово поле в лагерь Красса. О содержании заседания уже знал весь Рим. Когда Цезарь пробирался сквозь толпу на Нижнем Форуме, он слышал обрывки разговоров, основной темой которых была возможная гражданская война. Помпей хочет быть консулом — Сенат не разрешит этого — Красс не получит землю — пора Риму преподать заслуженный урок этим самоуверенным командующим — какой ужасный этот Помпей — и так далее…

— Ну вот и все, — закончил рассказ Цезарь.

Красс с каменным лицом слушал краткое изложение событий, и теперь, когда Цезарь замолчал, лицо его сохранило ту же маску. Некоторое время он безмолвствовал, только смотрел в открытый полог в стене палатки на спокойную красоту Марсова поля. Наконец Красс показал на пейзаж и, не оборачиваясь, обратился к Цезарю:

— Красиво, правда? И не подумаешь, что такой отстойник, как Рим, находится меньше чем в миле отсюда.

— Да, красиво, — искренне согласился Цезарь.

— А что ты сам думаешь о приятных событиях в Сенате?