Федор Черенков

Особенно привлекают его характеристики героев чемпионата мира 1982 года. Начинает он как бы шаблонно: «Вряд ли буду оригинален...» Однако затем идут подлинно своеобразные суждения! Ведь отвечая на вопрос, кто более всего запомнился на мундиале, Черенков начинает не с итальянцев — чемпионов мира, а с... Зико: «Когда против него играл, эффективность его действий не очень бросалась в глаза, не было времени следить, Зико это или не Зико, а у телевизора поражаешься, насколько он полезен». Так ведь бразильцы и в полуфинал не попали, больше того, они заняли место ниже сборной СССР! Но Фёдор внимательно и профессионально следит за качеством исполнения.

И становится понятно: что-либо навязать

этому вышедшему из рабочих доброжелательному, улыбчивому интеллигенту невозможно. Потому что дальше он выделяет Марадону, к которому у нас и до «божьей руки» (это через четыре года будет) относились, прямо скажем, противоречиво. Большой, мол, талант, однако ведёт себя нехорошо: апеллирует, симулирует. И в быту, знаете, — не пример для подражания. А у Фёдора Фёдоровича своё мнение о Диего Армандо: «Но к нему, по-моему, несправедливы. Мне кажется, не он не оправдал авансов, а партнёры не смогли поддержать его — он играл в качественно другой футбол — только Ардилес и Бертони пытались ему соответствовать, но втроём, даже если один из них Марадона, выиграть невозможно».

Далее следует единственное упоминание о произведших впечатление чемпионах мира: «Из итальянцев — Антониони». Всё! Не понравился спартаковцу надёжный, практичный, эффективный футбол Италии. И это при том, что в СССР после каждого мирового первенства призывали внедрять опыт победителей, отбрасывая всё наработанное прежде как ненужный мусор, — а затем, через быстро пролетевшие четыре года, ввиду появления свежих чемпионов, вполне могли вернуться к ранее отвергнутому и поразиться собственному недомыслию.

Черенкова же больше всех поразили французы (проигравшие в полуфинале и оставшиеся без медалей): «Какая раскрепощённость и в то же время стройность в организации игры! Мне кажется, лучшие образцы спартаковской игры, когда мы, например, обыграли в Лондоне “Арсенал” 5:2, ближе всего стоят, по крайней мере по духу, к игре французской сборной».

Причём мы уже убедились: перед нами вовсе не прекраснодушный мечтатель. «Большой футбол — не физкультура при открытой форточке. Конечно, необходим результат». Но: «Не припомню, чтобы хоть раз Константин Иванович Бесков или Николай Петрович Старостин ставили задачу выиграть любой ценой, перебегать, задавить... Выиграть — да, но о-бы-грать». Именно так, по слогам, он произнёс дорогое ему слово. А для того нужна игра, чтобы приносила радость ему самому. А он, получается (смотри название интервью), ею бы с нами и делился. Простенькая цепочка. Только вам не кажется, что мы от неё ныне медленно и верно отходим?

15 мая в «Советском спорте» появляется знаковое интервью Владимира Салькова, тогда ещё возглавлявшего олимпийскую сборную. Здесь нужна точность. Итак, вопрос Юлия Сегеневича: «Определяясь с составом, вы, как видно, и что-то теряли?» Ответ Салькова: «Вы имеете в виду перевод в первую сборную Ларионова и Черенкова? Да, эти футболисты играли в нашей команде. Хорошо они зарекомендовали себя и в первой сборной, в составе которой готовятся сейчас к предстоящим играм чемпионата Европы. Замечу, однако, что эти игроки имеют право выступать за олимпийскую сборную, и я надеюсь, что в дальнейшем они сыграют за неё».

Как всегда, очень много идёт «между строк». И слово «теряли» от опытнейшего Юлия Михайловича. И жёсткое «перевод в первую сборную» от Владимира Максимовича. И туманное «надеюсь в дальнейшем» — вновь от Салькова.

В самом деле, что важнее для страны на тот момент: Олимпиада или европейский чемпионат? И то, и это? Правильно. Но у руля «первой» сборной заслуженный (пусть и не очень любимый в московских верхах) тренер СССР, бравший с Киевом и Кубок Кубков, и Суперкубок. Сальков ничем подобным похвастаться не мог. Оттого «перевести» в свою команду нужных исполнителей мог именно Валерий Васильевич, а не наоборот. При этом олимпийская сборная, выполнявшая ничуть не менее важную задачу (в бойкот Олимпиады весной-летом 83-го никто не верил), подлинно «теряла» кадры. Да ещё как — в преддверии официального отборочного поединка против Болгарии на выезде. Матч состоялся в Пловдиве 18 мая, заставил многих болельщиков прибегнуть к сердечным каплям и завершился нервной ничьей 2:2.

Черенков при всём желании не мог принять участия в том матче. Он готовился в составе национальной сборной к встрече с Австрией — обычной, товарищеской. И вот на неё-то Лобановский волевым решением изъял из олимпийского состава Черенкова. Потому что Фёдор был нужен Валерию Васильевичу и на тот конкретный момент, и в дальнейшем.

Австрия запомнилась в 82-м позорным фарсом, когда вместе с Западной Германией валяла дурака, обеспечив себе поражение (!) с устраивавшим обе команды минимальным счётом. Весь футбольный мир оценил пакостный спектакль соответствующим образом.