Федор Достоевский. Единство личной жизни и творчества автора гениальных романов-трагедий [litres]

«Спаленка» старца Зосимы столь же бедна, как и «собственная келья» отца Амвросия. «Это была маленькая комната, – пишет автор, – с необходимой мебелью: кровать была узенькая, железная, а на ней вместо тюфяка, один только войлок. В уголку у икон стоял аналой, а на нем лежали крест и Евангелие».

С такой же кропотливой точностью описываются в романе покои игумена и развалившаяся келья отца Ферапонта.

Достоевский придает огромное духовное значение самой незначительной «фактической» подробности. Его реализм преображает, но никогда не искажает действительность. Наружностью своей Зосима очень напоминает отца Амвросия. Знаменитый оптинский старец в последние годы жизни поражал своей хилостью и болезненностью. Худощавый, бледный, немного сгорбленный, он отличался, однако, неиссякаемой жизнерадостностью. У него была реденькая бородка и небольшие, живые, добрые и проницательные глаза. Писатель пользуется этими чертами для создания образа Зосимы. «Это был невысокий, сгорбленный человек, с очень слабыми ногами, – пишет он, – всего только шестидесяти пяти лет, но казавшийся от болезни гораздо старше, по крайней мере, лет на десять. Все лицо его, впрочем, очень сухенькое, было усеяно мелкими морщинками, и особенно было много их около глаз. Глаза же были небольшие, из светлых, быстрые и блестящие, вроде как бы две блестящие точки. Седенькие волосики сохранились на висках, бородка была крошечная и реденькая, клином, а губы, часто усмехавшиеся, – тоненькие, как две бечевочки… Нос не то чтобы длинный, а востренький, точно у птички.

Внешне старец Зосима похож на отца Амвросия, внутренне он связан со святителем Тихоном Задонским, которого Достоевский еще в 60-х гг. «с восторгом принял в свое сердце».

Житие воронежского святителя служит писателю материалом для жизнеописания старца. Любовь Зосимы к юному послушнику отражает привязанность святителя Тихона к сыну помещика Бехтеева – Никандру. Тот бежит из дому в монастырь, и в ту же ночь святитель по вдохновению выходит к нему навстречу на берег Дона. Никандр восемнадцати лет становится послушником и три года живет в келье Тихона.

Зосима посылает Алешу в мир; в житии Тихона мы читаем: «Василий Иванович Чеботарев, с переездом святителя Тихона в Задонск, поступил к нему келейником, но умер в Ельце мирянином, т. к. святитель почему-то не благословил его оставаться в монастыре». Митрополит Евгений сообщает, что святитель Тихон «часто приезжал к друзьям своим незваный и обыкновенно в такие для них случаи, когда его присутствие бывало для них по обстоятельствам очень нужно… сие случалось наипаче при раздорах семейств, при разделе наследств, при расстройстве детей и тому подобном

». Возможно, что эти биографические данные внушили Достоевскому мысль о семейном собрании Карамазовых в келье старца Зосимы. У Тихона в монастыре были враги (у Зосимы – Ферапонт); его осуждали праздные любопытные (вроде госпожи Хохлаковой); он любил беседовать с простолюдинами. «Выйдет, бывало, на крыльцо или рундук келейный, посадит их около себя и разговаривает то о состоянии их жизни, а с престарелыми мужиками о прошедших временах». Так же и старец Зосима выходит на галерейку и беседует с «верующими бабами».

Писатель усердно читал религиозно-нравственное произведение святителя Тихона, озаглавленное: «Сокровище духовное от мира собираемое», и подражал его слогу в своем «Житии в Бозе представившегося иеромонаха старца Зосимы». «Беседы и поучения» духовного отца Алеши выдержаны в религиозно-сентиментальном стиле XVIII в.; архаизмы и церковнославянизмы сочетаются в них с ласкательно-уменьшительными именами. Автор художественно воспроизводит дидактически-повествовательный слог эпохи с ее культом «сердечности», слез радости и умиления, дружбы и благой природы[90]. Вот как пишет святитель Тихон «о любви к ближнему»:

«Без любви нет нигде радости и утехи; где любовь, там всегдашний духовный мир и ликование. Любовью связанным душам и в темнице сидеть приятно, слезы друг о друге проливать сладостно; без любви и красные чертоги не отличаются от темницы. Любовью домы, грады, государства стоят, без любви падают… О, блаженно то общество, тот град, тот дом, в котором взаимная процветает любовь! Раю земному, радости и сладости исполненному, подобно место, в котором любовь, как древо, сладкими плодами обилующее, пребывает. О, любы, любы, неоценненное сокровище любы! Всех благ мати, любы!»

Достоевского поразило вдохновенное учение святителя Тихона о христианской любви и радостное приятие Божьего мира. Святитель чувствовал присутствие Творца в творениях и часто погружался в любовное созерцание природы. Летом он ежедневно гулял, ездил на тележке по лесу, косил траву для своей лошадки. Старец Зосима тоже учит, что любовь сердечная превращает мир в рай, что красота природы возвещает славу Творца.