Федор Волков

Российский театр попечениями и неустанными усилиями многих людей, а прежде всего Сумарокова, Волкова и их подопечных, постепенно обретал твердые основания и начинал играть все более заметную роль в культурной жизни столицы.

Стали появляться новые пьесы Сумарокова, с успехом шли его прежние трагедии. Со второго сезона прочно закрепились в репертуаре переводы комедий Мольера: «Мизантроп, или Нелюдим», «Скапиновы обманы», «Тартюф, или Лицемер», «Лекарь поневоле», «Школа мужей», «Мещанин во дворянстве», «Жорж Данден, или В смятение приведенный муж», ставились пьесы Руссо, Гольберга, Данкура.

Возник и ширился круг зрителей: разночинцев, мещан, посадских. Места в ложах и партере назначались по чинам. Указывалось даже, с какого подъезда и какими дверьми разные чины входят в зал. Не возбранялся вход и унтер-офицерам, только бы одеты были в мундир и при шпаге. В райке же разрешалось быть зрителям всякого состояния, кроме носящих ливрею. Однако не все гладко складывалось тогда в отношениях между играющими актерами и публикой. Традиции поведения непринужденного, свободного, сложившиеся от привычки к площадным действам, балаганным забавам, давали себя знать. Зрители приходили на спектакль со съестными припасами, во время действия грызли орехи и яблоки, громко переговаривались, хохотали во все горло. Некоторые являлись и в состоянии шумства (в подпитии), порой учиняли и потасовки. Полицейское ведомство, надзирая за театральными спектаклями, всегда находилось в некоторой тревоге, в ожидании не однажды возникавших «шуму и драк».

Что ж, на то и установлен был российский театр, чтобы учить, воспитывать, вести за собой. Потому и стремились играть, как печаталось в афишах, «для народа», что верили в сокровенное призвание сцены — пробуждать нравственное чувство, прививать патриотические идеалы, национальное достоинство и гражданские добродетели.

А. П. Лосенко.

Портрет президента Академии художеств И. И. Шувалова.

Холст, масло. Середина XVIII в.

В благородном этом старании пальма первенства принадлежала в драматургии — Сумарокову, на сцене — Федору Волкову. Писателя и актера роднило единство взглядов, патриотическая тема занимала важнейшее место в их творчестве. «Любовь к отечеству есть перьва добродетель» — оба были едины в этом убеждении. Почти все роли, сыгранные Волковым в трагедиях Сумарокова, славили героя, до конца верного гражданскому долгу. Первый драматург и первый актер являлись сторонниками просвещенного абсолютизма. Их мечты о благе Отчизны, облекаясь в сценические произведения, опирались на веру в необходимость и возможность мудрого, образованного, добросердечного и бескорыстного монарха. Они верили в его разум, были нетерпимы к произволу, ненавидели тиранию и беспощадно обличали несправедливость и насилие над человеком. В этом же направлении влияла на театр и эстетика классицизма.

Сумароков и Волков не только учили со сцены других, но и личным примером старались показать возможность претворить свои идеалы в действительность. И отнюдь не отвлеченной фразой звучала в их устах сумароковская строфа: «Доколе буду жив, пойду на все беды за правду и закон».

Деятели классицизма руководствовались идеальным представлением о монархическом государстве, утверждали идею главенства его интересов над интересами личности. В произведениях преобладали героические мотивы, выступали персонажи-подвижники, которые, презирая смерть, до конца оставались верными долгу и чести.

Драматический конфликт знал одну основу — противоречие между велениями разума и страстей, раскрывал противоречивость человеческой природы, выражал борьбу духа и плоти. Поэтически приподнятая манера исполнения, освобожденная от жанровых деталей, от житейской прозы, соответствовала такому содержанию драматических коллизий.

Русские классицистские трагедии являлись проводниками национально-патриотических идей. В отличие от западноевропейского классицизма, тяготевшего к античным сюжетам, для классицистской драматургии в России характерен интерес к древнерусским летописям, к событиям отечественной истории. Таковы произведения Сумарокова, Ломоносова, Княжнина. Патриотизм воспитывался на примерах доблестных подвигов предков. Воссоздание истории, раздвигая горизонт национального самосознания, раскрывало реальность и давность героических традиций, их преемственность. Таким путем, считал, например, Ломоносов, должно было «дать бессмертие множеству народа», то есть нации.