Фея тумана

Внезапно лес кончился. Оказавшись на открытом пространстве, где было намного светлее, я поняла, что здесь меня гораздо легче заметить. Свернув с дороги, я бросилась в заросли высокого тростника. Тростник хрустел под ногами, и я снова замерла, присев на корточки и не обращая внимания на то, что нахожусь по щиколотки в ледяной воде.

Вскоре из леса появились эти трое. Гуго кричал, что нашёл мою шаль, а значит, я где-то совсем рядом, его подручный твердил что-то о сбежавших лошадях, а Бэртрада сосредоточенно молчала, но вскоре неподалёку от меня захрустел тростник, и я уже решила, что она заметила мои следы. И снова Бэртрада промахнулась, а за нею и Гуго, который снова и снова повторял, что они будут искать хоть до утра и осмотрят каждый дюйм, потому что иного выхода у них нет.

О, я понимала, что он имеет в виду. Они боялись Эдгара, который уже должен был прибыть в обитель. Великое Небо, где же он?

Их голоса раздавались то справа, то слева, но, хвала Всевышнему, — не приближались. Я сидела, боясь пошевелиться, и у меня невыносимо ныла поясница. К тому же я начала мёрзнуть — мои ноги были мокры насквозь. Всё, что я могла себе позволить, это нащупать поблизости более сухое место и перебраться на него. Там я снова замерла, скорчившись и обхватив обеими руками живот, где снова и снова начинал биться ребёнок. Теперь он причинял настоящую боль, и это меня пугало.

Сколько прошло времени? Мрак окончательно сгустился, в небе появились звёзды, холодные, как волчьи глаза. Я стучала зубами, но боялась пошевелиться, потому что мои преследователи не уходили, кружили поблизости. Если я выдам себя — я пропала, бежать я больше не в состоянии. Мои сапожки и подол платья покрылись льдом, меня била крупная дрожь под меховым плащом. Мороз становился всё сильнее.

Я молилась Пречистой Деве, святой Хильде и всем прочим известным мне святым, умоляя скрыть меня от беспощадных преследователей. В какой-то миг от напряжения и пережитого ужаса я впала в полузабытье и очнулась оттого, что вновь зашевелилось дитя. Я прислушалась, всё ещё не веря, что вокруг царит тишина. Вдали глухо ухнул филин — и больше ничего.

Я находилась одна в глухом и безлюдном месте, и нужно было что-то предпринимать. Поднявшись, я не смогла сделать ни шагу — так затекли ноги, и пришлось выждать некоторое время, закрыв глаза от боли. Я чувствовала себя невероятно слабой и разбитой.

Собравшись с духом, я огляделась. Холодное пустое безмолвие. Взошла луна, розоватая от морозной дымки. В её свете я различила в отдалении чёрный силуэт колокольни Саймона. Той самой, которую ему уже никогда не достроить...

Куда идти? Первой моей мыслью было вернуться в деревню у стен монастыря Святой Хильды. Но что-то подсказывало мне — преследователи станут искать меня именно там. Ведь первоначально я бежала именно в том направлении, на это указывала и оброненная мной шаль. Значит, в противоположную сторону? Но я не сомневалась, что мои враги обшарят все окрестные хутора, и никто из здешних крестьян не сможет защитить меня.

Я снова взглянула на колокольню Святого Дунстана. Но ведь там, рядом с церковью, живёт отец Мартин! Он посадит меня в лодку и доставит в Тауэр-Вейк. Как же я мечтала оказаться в старой, доброй башне Хэрварда!

Осторожно выбравшись на тропу, я постояла, растирая ноющую поясницу, а затем двинулась вперёд и вскоре оказалась во мраке леса. Убегая от преследователей, я и не заметила, как разбита и изрыта копытами и колёсами эта тропа. По ней возили камень и лес к церкви Святого Дунстана, а теперь вода, стоявшая в колеях, ещё и замёрзла. Двигаться по этой тропе я могла только с величайшим трудом, и приходилось отвоёвывать у этой ледяной ночи каждый шаг.

Спустя некоторое время я вышла к тому месту, где нас с Саймоном поджидали пятеро всадников. Мёртвые тела лежали на прежних местах, но внезапно из глубины леса донёсся протяжный волчий вой. Нужно спешить — скоро волки явятся на запах свежей крови.

В какой-то миг меня охватило полное бессилие. Всё тело ломило, мышцы лица окостенели от напряжения и холода, а горло и грудь горели огнём. Только вспомнив о ребёнке, я смогла продолжать путь, по наитию обходя рытвины и коряги, балансируя в скользких колеях, стараясь не поддаваться панике. Меня не покидало ощущение, что мои преследователи совсем рядом — идут за мной, насмехаясь над моей беспомощностью и страхом.

Мои глаза настолько привыкли к темноте, что, выйдя из леса, я сразу же различила силуэт колокольни с темнеющей рядом тростниковой кровлей старой церкви. Не там ли подстерегают меня враги? Однако ребёнок подгонял меня, и я двинулась вперёд. «Да свершится воля Божья», — твердила я про себя, творя крестное знамение.