Фея тумана

О Небо, только не это! Я перевела дыхание и, когда боль немного отпустила, забралась на настил. Теперь оставалось только перебраться в нишу окна.

Оказавшись там, первым делом я заглянула в тёмное нутро башни. Пустота. Гораздо ниже моего проёма виднеется вмурованная в толщу стены лестница, спиралью обвивающая башню изнутри. Но до неё мне никогда не добраться.

Только теперь я почувствовала, что мои юбки мокры насквозь, а по ногам струится тёплая жидкость. Я растерялась и вдруг поняла, что произошло. Отошли воды!

Пречистая Дева, неужели сейчас?.. Здесь?..

Глотая слёзы и борясь с рыданиями, я не сразу заметила, как светло стало вокруг. Церковь Святого Дунстана полыхала, дым относило ветром в сторону, и жадные языки пламени с треском прорывались сквозь кровлю. В свете пожара я с ужасом увидела внизу Бэртраду и рядом с нею — Гуго. Он протирал глаза и надрывно кашлял.

И всё это означало, что отца Мартина больше нет.

Никогда ещё я не оказывалась в столь безвыходном положении. Мои враги внизу, я нахожусь между небом и землёй, а мой ребёнок решил, что пришла пора явиться на этот свет. Чудовищно!

Я упёрлась ногами в противоположную стенку оконной ниши, понимая, что, хочу я этого или не хочу, — сейчас придётся рожать. Я гладила живот, что-то бессвязно шептала, успокаивая дитя и умоляя его побыть во мне ещё хоть немного...

Из состояния болезненной отрешённости меня вывел звенящий, как медь, голос Бэртрады:

— Что бы ты ни говорил — я не уйду отсюда! Что с того, что в церкви её не оказалось! Она прячется где-то здесь, и я не позволю этой твари вновь восторжествовать!

Моё тело притихло. Я осторожно взглянула вниз.

Гуго держал графиню под руку, словно собираясь увести, до меня долетали обрывки его увещеваний. Он говорил о том, что зарево пожара привлечёт людей и их могут застать здесь. Третий убийца, трусливо озираясь, топтался рядом. Было похоже, что в любой момент он готов броситься наутёк.

В мою сторону потянуло удушливым дымом. Я закрыла лицо краем капюшона, глаза заслезились. Сколько я смогу продержаться? Господи, пусть те, что внизу, уйдут. Пусть хоть это мне не угрожает. Я почти обезумела от страха и отчаяния, и единственное, что сознавала отчётливо, — я теряю ребёнка.

Мне казалось, что я готова ко всему. Но новый приступ резкой боли разразился столь внезапно, что я не сдержалась и вскрикнула, тут же зажав ладонью рот. Я замерла, охваченная ужасом, но, когда снова взглянула вниз, увидела — все они пристально глядели на меня. Дым отнесло ветром в сторону, и я была отчётливо видна в оконной нише, озарённой пламенем.

Снизу донёсся злобный хохот Бэртрады:

— Разве я не говорила! Чутьё меня не подвело!

В следующий миг она метнулась вперёд. Гуго попытался её удержать, но графиня вырвалась и начала взбираться по лесам. У неё это получалось легко — глядя вниз, я видела, как быстро она преодолевает ярус за ярусом. Она казалась лишённой плоти и веса — как злой дух или ядовитый паук. Лишь на миг, когда Бэртраду заволокло дымом, я потеряла её из виду. Когда же снова подул ветер, я обнаружила, что она оступилась и повисла на руках.

Ничего в жизни я не желала так пламенно, как того, чтобы графиня сорвалась и упала. Вся сила моей ненависти к этой женщине воплотилась в желание.

Гуго что-то отчаянно кричал, пламя полыхало буквально возле меня, грозно гудя и обдавая жаром. Внезапно я обнаружила, что Гуго и его приспешник бегут прочь, но что это может означать, уже не могла понять. Я стонала от нахлынувшей сумасшедшей боли, распинающей и ломающей всё тело. Мой ребёнок был напуган, он метался и не мог найти пути наружу, он погибал... А виной всему этому была чёрная женщина-паук, подбиравшаяся всё ближе.

Когда боль немного отступила, Бэртрада уже стояла на дощатом настиле у моей ниши. Мы были совсем рядом, но, как ни странно, я больше не боялась её. Осталась только ненависть, ослепительная, как пламя горящей церкви.

— Ну вот я и здесь, — прорычала Бэртрада, извлекая меч из ножен.

Заметила ли она, что со мной происходит? Едва ли. Но ответить ей придётся за две бессмертных души. Поэтому я негромко проговорила:

— Гореть тебе в геенне огненной!

Бэртрада снова захохотала — так, наверно, смеются демоны в аду.

— Сперва ты отправишься туда, шлюха!

Я видела, как она выпрямилась во весь рост, и тоже невольно поднялась, перестав чувствовать боль. Эта женщина причинила мне столько горя, что я сама не раз мечтала убить её. Сейчас сила на её стороне, но неужели я буду молча ждать, пока она заколет меня и моего ребёнка, словно мясник овец?