Фейри Чернолесья

— А много ты видел призраков-то, которые говорить не могут? — Розмари насмешливо прищурилась. — Сказки читал, как они там воют и грозятся наслать на головы живых кары? Молчаливый призрак — это непорядок.

Элмерик поёжился. Конечно, он в своей жизни видел маловато призраков; по правде говоря, всего двух. Одного ещё давным-давно, в зале гильдии бродячих актёров и музыкантов. И второго уже тут, на мельнице, по нелепой случайности застрявшего в одной из книг. Но Роз была права: оба этих призрака умели и говорить, и просто выть так, что кровь стыла в жилах, а бабка Шеллиди — нет.

— Её нарочно лишили дара речи? — осенило его,

— Угу, — Розмари деловито поправила передник — весь в травяных пятнах. — Вон те сиреневые цветочки-то видел? А знаешь, что это было? Аистник. Все призраки боятся криков аистов, и оттого-то этой травкой на них можно чары молчания наложить.

Элмерик даже названия этого цветка прежде не слышал, поэтому просто поверил на слово.

— Хочешь сказать, когда бабка Шеллиди появится, мы сможем заставить её поболтать с нами? — Джерри на радостях хлопнул ладонями о колени. — Ну, Роз, какая же ты умница!

Девушка, покраснев, опустила глаза. Видно было, что похвала ей приятна. Что уж там, даже Элмерик удивился: Джерри кого-то похвалил? Обычно тот только ругался, вредничал да ехидными фразочками бросался к месту и не к месту.

— Ну вот. Таперича только призвать её осталось-то.

— Ага, щас, — Джерри набрал в грудь побольше воздуха и гаркнул. — Эй, бабка выходи, дело есть!

Никто на его зов не откликнулся, только порыв ветра качнул кустик бессмертника на могиле.

— Знаешь, я бы на её месте тоже не вышел, — хохотнул Элмерик. — Забыл что ли, призраки любят, когда с ними говорят вежливо.

Вообще-то, он не знал наверняка, но предполагал, что мало кто любит невеж. Пришлось брать дело в свои руки. Он прокашлялся и осторожно позвал:

— Уважаемая госпожа Шеллиди, не могли бы вы, пожалуйста, показаться ненадолго. Нам очень нужно поговорить с вами. Дело касается вашей любимой внучки Джинли. Мы хотим помочь ей, но не знаем, как…

Ничего не изменилось — снова налетел порыв ветра, сбросил на них несколько листков с берёзы, растущей неподалёку, и вновь наступила гнетущая тишина.

— Ой, ну и дурачки вы, — Розмари нахмурилась. — Вы ж ей никто и звать никак, с чего бы ей выходить-то?

— Что же тогда делать? — заволновался Эллмерик. Вроде всё так хорошо складывалось, и на тебе — новая препона. — Может, позвать сюда Джинли?

— Ага, так она и пошла, — с досадой отмахнулся Джеримэйн. — За ней наверняка следят. Не зря же одна из этих свах у неё дома на ночлег устроилась. Следит, чтобы птичка не упорхнула.

— Рик, а ты помнишь-то мелодию, которую играл тот фейри с флейтой? Сможешь повторить? — вдруг улыбнулась Розмари.

Идея показалась недурной, хуже они бы вряд ли сделали, так что Элмерик решил попробовать. Он достал висевшую у пояса серебряную флейту, пробежался по ладам, пробуя звук, и заиграл. Наверное, это была не та же самая мелодия, но получилось вроде бы похоже.

Ветер в тот же миг усилился, на едва тронутое закатом небо набежали тучи, а на соседних могилах зажглись бледные светлячки, привлечённые чарами. Элмерик почувствовал, как покалывает в пальцах, но не сбился и продолжил играть.

Когда из камня показалась белая призрачная фигура, Элмерик, хоть и ожидал этого, всё равно невольно вздрогнул. Старуха зависла в воздухе прямо перед ними. Взгляд её сверкал отнюдь не добрым огнём.

— Ивар? Это ты? — голос бабки Шеллиди был дребезжащим и тусклым, словно доносящимся откуда-то издалека. — Покажись, я тебя не вижу.

Элмерик отнял от губ флейту и, поклонившись, поспешил пояснить.

— Его здесь нет, только мы.

— Кто это «мы»? — сощурилась старуха.

— Друзья Джинли. Ей ведь нужна помощь, так?

Призрачная фигура заволновалась, по её силуэту, будто по глади пруда, прошла рябь.

— Да-да, моей девочке угрожает большая опасность.

— Какая? Кто ей угрожает? — Джеримэйн попытался оттеснить Элмерика, но тот не поддался: пришлось просто встать рядом.

— Хм-м… должна ли я с вами болтать? А вдруг вы служите ему? — фигура Шеллиди стала ещё более прозрачной и затрепетала — того и гляди унесёт ветром.

И тут вперёд выступила Розмари.

— Бабуль, не переживайте вы так. Мы свои, с мельницы. У мастера Патрика учимся-то. Ага, вспомнили?

— У колдуна? — в голосе призрака послышалось уважение. — Так вот почему вы можете меня слышать, а другие нет.

— Агась, — закивала Розмари. — Это всё аистник. Уж такие подлые цветочки. Но я их убрала-то. Можете быть спокойны!

— А нас не подслушают? — старуха перешла на шелестящий шёпот и заозиралась по сторонам.

— Мы не позволим, — Джерри задрал нос. — Чему-то же нас мельник научил. Так чё за опасность? Выкладывайте!

Шеллиди со вздохом присела на камень, её фигура обрела отчётливые очертания, сейчас старуха выглядела почти живой — только очень бледной.

— Ох, это всё Ивар, его рук дело. Знала бы я, чем всё обернётся, никогда бы не давала опрометчивых обещаний…

— Вы уж не томите, бабуль, — не выдержала Розмари. — расскажите всё по порядку-то.