Фейри с Арбата. Гамбит

   Вот оно! Киран Браконьер, он же Кирилл Лесник, самая первая серьезная удача проекта! И, похоже, Лиле узнала в нем игрока - а он в ней... какой потенциал!..

   - Ты снова не завтракал, - укоризненно сказали за спиной; запахло свежим кофе с корицей. - У тебя что-то интересное?

   Обернувшись, Майлгенн уперся взглядом в обтянутую форменной курткой грудь с бейджиком "Светлана Васильевна Дубовицкая. Психолог". Бейджик этот мало кто замечал, отвлекала толстая пепельная коса. Как у местных Аленушек, перехваченная лентой. Разве что не алой, а серой, в цвет глаз.

   - Спасибо, Свейлин. - Он улыбнулся коллеге. - Два игрока встретились и, похоже, договорились. Погоди, я еще не посмотрел, что они натворили совместными усилиями.

   - Ладно, не мешаю, о великий гений, - усмехнулась она и поставила перед Майлгенном поднос. - Ешь давай.

   Майлгенн укусил сэндвич, благодарно буркнул нечто невнятное и принялся просматривать дальше. То есть сразу последние сутки: не терпелось понять, как же светлая Лиле схлопотала стрелу. Но до стрелы он не добрался. Хватило одного взгляда на падающего замертво принца Артура, чтобы Майлгенн забыл обо всем на свете.

   - Кодекс, король Бероук, - скомандовал он.

   На экране тут же развернулись строчки: Брандон Бероук, младший сын Роберта Бероука, родился... коронован в 1242 году... женат на Ахане Ирлейтской... дети... внуки... реформы... изгнание мудрых... изгнание мудрых?!

   Получилось!

   Майлгенн вскочил со стула, сел обратно, принялся беспорядочно листать кодекс в поисках изменений.

   Восстание 1251 года? Нет такого!

   Массовое сожжение колдунов благородного рождения? Нет такого!

   Объединение Луайона, Тейрона, Ирлейта и Фелима в единую империю? Нет такого!

   Зато - ограничение прав лордов, прокладка Королевского тракта...

   Слава тебе, Кирмет, получилось!

   Не зря они торчали в этом безумном городе уже восемь десятков лет, не зря бились с соединением живых кристаллов и местных компьютеров, не зря поставили все на побочный продукт неудачного эксперимента пятнадцатилетней давности...

   То была последняя попытка открыть дорогу в родной мир, и она, конечно же, провалилась: сбежавшие от Суши светлые фейри вернуться не могут, такова цена бегства. Вместо родного мира Свейлин тогда оказалась в модели мира, для нее в точности похожей на реальность, только тело ее так и осталось лежать в камере перехода.

   Модель оказалась идеальной: можно было попасть в любую точку мира, получить любую информацию. Даже выбрать время - от Второй Суши, когда их научная группа покинула Хрустальный город, до настоящего момента. Вот только ничего изменить они не могли, ни в мире, ни в модели.

   Именно Майлгенну пришла в голову безумная идея сделать из модели компьютерную игру и попробовать с помощью игроков влиять на события - а там уже посмотреть, что из этого выйдет. И ведь вышло! Модель изменялась, а вместе с ней менялся реальный мир. Мало того, пять лет назад убитый в Москве игрок, Кирилл Лесник, вдруг оказался в Тейроне. Живым. И не в игровом теле, а в настоящем!

   Поначалу Майлгенн пытался понять, каким образом кристаллы создают в реальном Тейроне тела для игроков, в то время как здесь игроки погружаются в анабиоз безо всякого медицинского оборудования. Еще его крайне интересовала связь между кристаллами в этом мире и в том, способы передачи информации и прочая, прочая - будь у него научная лаборатория наподобие той, что осталась в Хрустальном городе, уж он бы развернулся! Но большая часть вопросов так и осталась без ответа. Впрочем, и на родине никто до конца не понимал, что такое кристаллы и каким образом они сосуществуют с фейри.

   Но по большому счету имело значение только одно: у них получилось! А значит, когда-нибудь они остановят Сушь и сумеют вернуться домой!

   - Что получилось, Майлгенн? И не ори так, всех собак распугаешь, - раздался от двери жестковатый баритон.

   За окном и в самом деле отчаянно выли собаки, орали коты и вороны, всполошенные выплеском эмоций. А на пороге стоял высокий, неброско и дорого одетый господин скандинавского типа, при взгляде на которого почему-то вспоминался тридцать седьмой год и генералы НКВД. Из образа выбивались лишь стянутые в хвост волосы и серьга в левом ухе: светлый, в синеву металл, не опознаваемый ни одним московским ювелиром, и изменчиво-синий, с искрой, кабошон. На груди господина красовался стандартный бейджик ИЦ: "Вадим Юрьевич Элин. Консультант".

   - В Тейроне смена ключевых фигур, Элвуд, - уже вслух и намного спокойнее сказал Майлгенн. - Работа светлой Лиле. Помнишь же, две недели назад ей отозвались кристаллы. Вчера вернулась из Тейрона.

   Эдвуд просиял совершенно неподходящей образу улыбкой, став похож на университетского профессора, добряка и интеллигента в десятом поколении. Потрепав Майлгенна по и так взъерошенным волосам, он уселся на соседний стул, быстро глянул на экран и громко позвал:

   - Свейл, иди сюда! С кофе!