Фейри (СИ)

   ... Грохот. Гул, ставший почти материальной субстанцией. Тьма, из-за обрыва питающих кабелей. Рёв тревожной сирены. Такой неразличимый и жалкий на фоне стона обвалов и скрежета скользящих пластов. И среди этого вопли людей. Абсолютно неслышные, но вплетённые в ткань разрушительной какофонии тонкими нитями, сшивающими воедино кошмар. И это намного ужаснее. Ибо это знакомо, болезненно и осязаемо - крик, рвущий голосовые связки словно наждак, и страх, убивающий разум.

   Часть комплекса обвалилась. Где-то потрескались и осыпались Соты, оставив неведомо каким чудом держащиеся переплетёнными стальными корешками арматур перекошенные этажи и перекрытия. Где-то просела скала, преломив горный хребет пополам и впечатав в дно океана корабельные доки, морской вход и большие суда.

   Комплекс стонал, бился в агонии. Сокращались и дёргались "нервные окончания", лишившиеся связи с Главным Мозгом...

   Взбесилась противопожарная система, выпуская клубы дыма, удушающего малейшее возгорание. Всполошилась механическая охрана. Тьму в отнорке какого-то хранилища, может быть военного склада, а может секретной лаборатории, разорвала трескотня пулемёта. Турели ожили подобно сотням тревожных сирен и динамикам оповещения. Заработали, заскрежетали, очищая местность, обороняя.

   Дрожание скал прекратилось, земля замерла, но злобные механизмы ожили, и некому было их успокоить, нажав на кнопки несуществующего уже пульта.

   Комплекс преображался в прибежище мёртвых, которое много позже назовут Путеводителем.

   "Какой ужас".

   Люси ахнула. И я было подумал, что это реакция на моё не в меру разошедшееся воображение. Но вскоре...

   Свет погас минут двадцать назад, сразу же после того как скала перестала дрожать и содрогаться, заставляя всё тело трястись, вышибая из-под ног опору, принуждая упасть на пол и сжаться, воя от бессильного животного страха...

   ...осознал что это не так. Барьеры, выставленные Люси, истончились и рухнули, обдав меня жаркими потоками чужой памяти.

   ...Одиночество. Где-то журчала вода, просачиваясь из разорванных магистралей. Что-то искрило, очень близко, раздражая обоняние тонким запахом плавящейся изоляции.

   Электрический шкаф.

   Совсем рядом.

   Не натолкнуться бы.

   А ведь ещё и вода...

   Шаг вправо, шаг влево. Руки тянутся во тьму. Вот что-то твёрдое. Стена. Мокрая. Труба водопроводная. Прекрасно. Это помогает мне сориентироваться. Так... это... да, примем её за правую сторону. Значит, чтобы выбраться к центральному коридору... вспоминай... мне надо топать туда... Шаг, другой. Дюжина. На жалкие метры затрачена вечность. Сердце часто-часто бьётся в груди, и стылый налёт ужаса ужимает душу до размера печёного яблочка и проталкивает где-то в область желудка. Какое тянущее чувство... И есть что-то хочется... Я голоден, голоден. Обедал не так уж давно. Но жрать хочу всё равно.

   Наклонный пол... Что такое? Разум ещё не понял, но в конечностях уже осела нездоровая слабость. Ноги подкашиваются. Я где-то не туда завернул? Не помню подобных неровностей. Этот уровень выровнен как...

   Чёрт. Н-Е-Т!!! А-а-а-а!!!..

   Сосущее ощущение, как на качелях и краткий миг невесомости. Мгновенье, другое. Удар, звук рвущейся ткани, и вспышка всепоглощающей боли.

   Не болезненно, но неприятно это всё знать, чувствовать, ощущать. Люси...

   Тело коченеет, ощущая холод тяжелого кольчужного панциря. Того самого, что рассмешил в своё время Таню ("...ну и кольчуга. Словно короста. Даже не гнётся..."). Конечно же гнётся. Просто тут такое густое плетенье.

   Но холодный металл... Чтоб его... Сволочь... Тонкая нательная рубашка не защищает. Надо было бы свитер... Но побоялся испачкать. Теперь страдать тебе насморком. Лёгкая простуда тебе обеспечена.

   А зачем её ты одел? Если у них есть огнестрелки... Лучше чтоб не было. Да и что ты с ними сделаешь? Ножкой от стула? Лучше оружия не подвернулось.

   Хотя тяжелая ножка. Труба. С тремя расходящимися лепестками на каждом из которых по ролику. Чтоб, значит, ездить по полу. Хороший был стул. И снова будет - как только грянет отбой, он его отремонтирует. Как только...

   А если это серьёзно?

   Он (да сколько можно о себе в третьем лице?!) выбрался на Главный Путь, непривычно безлюдный сегодня, и выглядящий как сцена из сюрреалистичного сна - неестественного, застывшего на изломе реальности.

   Людей нет. Они здесь были всегда...

   Даже ночью.

   Вдоль стен стояли кровати. Пустые, не заправленные...

   Боже, это серьёзно.

   Страх сковал тело, как реку льдом. Разум оцепенел. Руки безвольно опустились. А ноги ожили и самовольно, не испросив разрешения, зашагали в противоположную сторону. Прочь, прочь от этого места.

   Это... это серьёзно.

   И все это поняли. И ушли. Забились как крысы в норы.

   Если уйти... Если спрятаться... То, может, минует? И чужаки как пришли, так и уйдут? А что им тут делать? Они заберут и еду, и лекарства, а после исчезнут, чтобы вернуться через какое-то время, когда мы все оживём. Вновь. И как пчёлы в улей натаскаем (произведём) новых сокровищ, необычайно ценных для этого бьющегося в агонии мира.