Фейри (СИ)

   А с другой стороны они могут остаться. И тогда прячься - не прячься... Нельзя вечно прятаться.

   Мысль чёткая, ясная, пробуждающая в душе праведный гнев и благородную ярость. Да как они!.. Да я... Да мы... Надо им вмазать. Ведь если все вместе... Конечно мы сможем.

   А ноги по-прежнему вышагивают самовольно. Подальше от возможной опасности.

   Но нельзя ж вечно прятаться...

   Не знаю, сколько мы простояли. Мне это совершенно не нравилось. Это, конечно же, впечатляюще, феноменально, но абсолютно не важно. Зачем это мне? На фига мне чужие страхи, агония? На какой мне знать каково это, когда бьют ножом под рёбра, вминая в плоть крепкие кольчужные кольца, не пронзая, а награждая внушительной гематомой? Зачем мне познавать чужие боль, унижение? Я и так могу догадаться, что в недрах Путеводителя свершилось немало мрачного.

   Вырвался... Оторвался... Они здесь не ориентируются. Они ничего здесь не знают. Ура. Жив. И этим счастлив.

   Но они тебя не оставят. Они идут. Они приближаются.

   Смотрители заволновались. Им это тоже не нравится. Но их ещё отягощают суеверия и свои личные страхи.

   Вы верите в призраков? Знаете, а они ведь бывают. Если, конечно, они не плод разгорячённого девичьего воображения.

   Хрип в лёгких, казалось, заглушал топот ног, многократным эхом отражающийся от каменных стен.

   Почему они не отвяжутся? Почему не отстанут? Ведь он ничего, ничего им не сделал...

   Ну почему они настолько жестоки?.. Не понимаю... За что? Зачем им это нужно? Откуда эта несусветная дикость?

   В боку кипел целый сгусток оглушающей боли. Там куда ткнули ножом. Наверно ребро... Спасибо кольчуге. Могло быть значительно хуже.

   Хуже... Куда уж тут хуже...

   Бегом... Только бегом...

   "Люси. Останови это, пожалуйста".

   "Я стараюсь. Ты сам меня на это настраивал..."

   Я? Ах да. Мой эмоциональный настрой... Моё воображение... Представляемые мною сцены...

   "Может это не настоящее?"

   "Может... Может быть... Быть может..."

   Бег бесконечен. Для него он был всегда. И ведёт из ниоткуда в никуда. Помимо него только механическое движение деревенеющих ног и гортань, которую дерёт с хрипом проталкиваемый лёгкими воздух.

   - Что-то не так?

   Главный подходит близко. Главный взволнован. Его интересует чем мы обеспокоены.

   Я молчу, а Люси не до этого.

   - Вам плохо?

   О да, нам тошнотворно. Нас вводит в ступор маленький фрагмент мозаики, именуемой вашей историей. Он настолько мерзкий и страшный, что взгляд ясновидящей не в состоянии от него оторваться. Я не знаю, что делать. Встряхнуть её? Вмазать пощёчину?

   "Не надо. Больно. И не поможет".

   Закричать ей в лицо? Призвать избавиться от наваждения? Что же мне делать?

   - Я могу чем-то помочь?

   Не знаю, что и ответить. Слова в голове кружат как мошки вокруг яркой лампочки. Я не могу их поймать. Не могу выделить нужные и связать их в конкретную фразу.

   - Может помощь нужна?

   Какой ты настырный. Всё тебе что-то надо. Хочешь знать? Ну что ж, тогда присоединяйся.

   Я взял его за руку.

   Он затих, успокоился. Избавился от посторонних эмоций. Слушаешь? Слушай. Это часть вашей Истории.

   Под конец Люси разрыдалась:

   - Почему?! Зачем они?.. Зачем он?..

   Человек был бледен как полотно. Я давно бросил его держать, но он впился в мою руку своими клешнями, да так крепко, что в какой-то момент мне хотелось орать, пока рука не онемела.

   - Это должно быть веков эдак... (неразборчивое бормотание)... назад. Тогда остров был чуть побольше.

   Люси недоверчиво посмотрела на него и отодвинулась, спрятавшись за мою спину.

   Я попросил:

   - Отпустите руку, пожалуйста.

   Как приятно размять передавленные, казалось немощным старцем, пальцы.

   Люси рыдала навзрыд.

   Кто это был? Видение оказалось скомканным, рваным, переплетённым с другими, со странной избирательностью отсекаемыми девушкой от основного.

   Неприятно.

   Мы возвращаемся. Не надо было в это дело и ввязываться.

   - Ну-ну, успокойся. Всё позади.

   - Нет (всхлип)... Прилив продолжается (ещё один всхлип)... Я вижу-у-у...

   Я её обнял. Попытался вытереть рукавом слёзы. Ощущая себя до нельзя глупым и неуклюжим.

   Холодным.

   И совершенно чужим.

   В дело встрял Главный.

   - Успокойся, дева. Это... э-э... Конечно страшно, но давно... подёрнуто прошлым...

   Чем?

   Люси меня ущипнула.

   Старый взял в свои клешни её руку ("Ну почему так грубо? В клешни...") и что-то там бормотал, пытаясь её успокоить.

   - ... Не все люди плохи... Не все такие чудовища... мы-то вот совсем не плохие... Мы-то совершенно хорошие...

   Слова тёплые, ласковые, бестолковые. Обволакивающие даже мой давно лишённый буферной прослойки иллюзий разум. Добрый он всё-таки старикан. Не зря он у меня с первого взгляда вызвал симпатию. Все бы люди были такими, глядишь, и мир их бы давно изменился. В лучшую сторону.

   Надо будет попросить Люси подержать за руку Верховного... Пока Прилив не прошёл...

   - Успокойся, дева. Никто не бывает злым сам по себе... Иногда жизнь вынуждает людей совершать тяжкий грех... Ну, а мы, служители подземного света, помолимся чтобы их души очистились...

   Молитесь, молитесь. Что толку в ваших моли...