Фейсконтроль на главную роль

   В те века такое явление, как пиратство, было распространено даже больше, чем сегодняшнее хакерство. Разбойники нападали на тихо плюхающее по своим делам торговое судно, грабили его, моряков топили, а сам корабль бросали в океане. Парусник мотало по волнам, некоторое время он держался на плаву (хотя потом все равно шел ко дну). А огни на реях – это статическое электричество, которое вырабатывалось на морских просторах, только не спрашивайте меня, как именно это происходило, я забыла. Зато помню, что «Летучего голландца», встреча с которым предвещала неминуемую гибель, парусника-призрака, при виде коего даже опытные морские волки впадали в истерику, не существовало. Были разбойники, статическое электричество и человеческий ужас. Вполне возможно, что корабли, мимо которых проплывал «Летучий голландец», на самом деле шли на дно через несколько дней после рокового свидания. Почему? Ответ прост: моряки были уверены, что смерть рядом, и старуха с косой незамедлительно появлялась. Хочешь жить долго – не готовься к смерти, желаешь сохранить здоровье – не приманивай глупыми мыслями болезни:

   – Алло, – прозвучал в трубке приятный женский голос.

   Я очнулась, вынырнула из раздумий и сказала:

   – Слушаю вас.

   – Это вы мне звоните, – изумился голос.

   – Ой, простите! А куда я попала? – растерялась я. – Набрала номер и, пока трубку не снимали, совсем забыла, с кем соединялась.

   Незнакомка издала смешок.

   – Наверное, вас соединили неправильно, вы попали в лабораторию.

   – Карина!

   – Аюшки?

   – Это Даша Васильева.

   – Александр Михайлович вернулся? Вы говорили о моем переходе в его группу?

   – Полковник еще в Питере.

   – А-а-а, – разочарованно протянула Кара.

   – Я помню об обещании, не надо волноваться.

   – Спасибо.

   – У меня возник один вопрос:

   – Я вся внимание.

   – Как долго сохраняется отпечаток пальца?

   – Пока его не смоют или не сотрут. Если правильно законсервировать улику, она проживет долгие годы, существуют специальные методики…

   – Речь не об отпечатке, – попыталась объяснить я.

   – Не понимаю.

   – Я говорю о самом пальце. Скажем, человек умер, а рука осталась. Что будет с папиллярным узором?

   Карина вздохнула.

   – В двух словах этого не объяснить.

   – Он может сохраниться?

   – Да, конечно, в зависимости от того, где содержался объект. Есть различные методики восстановления кожи. Начиная от самых простых, когда делают укол…

   – Лучше без подробностей! – остановила я Кару. – Меня интересует вот что: если узор на коже сохранен, он отпечатается на предмете?

   – Должен, – осторожно сказала Карина. – Но ничто не сбывается со стопроцентной вероятностью. Тому, кто решил использовать конечность трупа, придется обработать поверхность чем-то типа жира, или, допустим, масла…

   – Ясно! – воскликнула я. – Мне важно знать лишь одно: в принципе такое возможно?

   – В принципе, да, – повторила Кара, – при определенных условиях.

   Я поблагодарила Карину, попрощалась и полезла за сигаретой. Помнится, сообщая мне об исследовании отпечатка, оставленного на кнопке звонка, та же Карина сказала, что на ее поверхности имеются следы некого вещества, похожего на крем. Я тогда не придала особого значения этой детали, только поняла, что ни о каком привидении речи быть не может, и забыла про крем. А зря. Теперь стало понятно: преступница заботилась вовсе не о своих нежных руках. Она задумала масштабное представление, феерический спектакль. Великие режиссеры отдыхают и нервно кусают ногти от зависти.

   Внезапно мне стало зябко, несмотря на теплый июль за окном. Как будто температура в салоне автомобиля понизилась до двадцати градусов мороза. Надо успокоиться и ехать к злобному Дмитрию Сергеевичу. Если Майя не ошибается, то ампутированный мизинец должен храниться у него. Но сначала необходимо зарулить в бутик и взять платье для Зайки, тем более что магазин находится неподалеку от музея.

   Продавщицы дорогих салонов, как правило, отличаются медлительностью. В пафосных лавках не бывает много покупателей одновременно, поэтому девушки не торопятся и еле-еле шевелят руками.

   Когда я вошла в торговый зал, две блондиночки в фирменных костюмчиках запаковывали нечто шелковое, приобретенное дамой в бриллиантовых серьгах. Мне пришлось сесть в предусмотрительно поставленное у прилавка кресло и наблюдать за процессом.

   – Вам упаковать в подарочную корзинку? – пропела девушка с бейджиком «Света» на блузке.

   – Нет, я себе беру, – ответила дама.

   – Таня, готовим обычную, – приказала продавщица.

   Вторая блондинка откинула назад тщательно завитые кудри, взяла с полки большую красную коробку, раскрыла ее, вытащила из-под прилавка три рулончика папиросной бумаги разных цветов и, сильно «акая», протянула:

   – Ка-ака-ая ва-ам ка-ажется кра-асивей?

   – Золотая, – сделала выбор дама.

   Таня кивнула и взялась было за ножницы, но тут вмешалась Света.

   – Красное с золотом напоминает Новый год. Вы не находите?

   – Действительно, – засомневалась покупательница.

   – Летом хочется зелени, свежести, – не успокаивалась Светлана. И неожиданно посмотрела в мою сторону. – А вы как считаете?

   Сообразив, что меня вовлекают в беседу, я согласно закивала.