Фейсконтроль на главную роль

   – А скунсы?

   – Вот о них не знаю.

   – Ох, Дарь Иванна, – у меня от ваших рассуждений гастрит образовался! – с чувством произнесла Ирка.

   – Ирочка, – нежно спросила я, – тебя раздражают Леся и Витек?

   – Жуть! Ходят, чистят, все ковыряют, трясут… А кот им в тапки писает и за ноги хватает. Ваще молодец, – захихикала Ира.

   – Во всем плохом надо искать хорошее, – назидательно заявила я.

   – Покажите хоть каплю хорошего в Леське!

   – Супруги когда-нибудь уедут…

   – Я до этого не доживу! Загнусь!

   – Они отбудут на родину, а после них несколько лет не понадобится делать генеральную уборку, – утешила я Ирку. – Я бы на твоем месте поощряла парочку, хвалила без остановки.

   В трубке воцарилось молчание, потом Ирка протянула:

   – Не думала о них с такой стороны.

   – Вот и поразмышляй, – предложила я, отсоединяясь.

   Интересно, долго трамвай будет стоять? Что мешает его проезду? Слева машины беспрепятственно едут мимо. И почему подростки на остановке, радостно смеясь, тычут в мою «букашку» пальцем?

   Я оглянулась и ахнула – позади выстроилась очередь из вагонов. Очевидно, на линии перебой с электроэнергией, а моя машина застыла на месте, будто способна передвигаться только по рельсам. Ясно теперь, отчего народ на остановке ржет.

   Я решительно вырулила на проезжую часть и двинулась вперед. Телефон вновь запрыгал. Ну вот, «ни сна, ни отдыха измученной душе»:

   – Да! Говорите! – не особо любезно отозвалась я.

   – Муся, ты давно видела алмаз «Око Будды»? – забыв поздороваться, спросила Маня.

   – Полгода назад, – ответила я, – в…

   – Спасибо, – быстро завершила беседу девочка, не дав мне договорить, что уникальная драгоценность хранится в одном из музеев в Лондоне.

   Дзынь, дзынь…

   Я вцепилась в телефон.

   – Алло.

   В ответ раздались длинные гудки. Затем сразу звонки: дзынь-дзынь:

   Что за черт? Сотовый не может одновременно сообщать о своей готовности к набору номера и издавать звонки. А, это трамвай! Стоило мне уехать с путей, как движение возобновилось.

   Дзынь-дзынь:

   Я нажала на газ, стараясь удрать от обезумевшего вагоновожатого.

   Дзынь-дзынь:

   Он с ума сошел? Проезжает остановки. Так хочет убрать с пути крохотный автомобильчик?

   Дзынь-дзынь:

   Терпение мое лопнуло, я затормозила и решительно вылезла наружу. Никогда не занимаюсь разборками на трассе, понимая, что у меня нет ни малейшего шанса победить в бою, всегда уступаю дорогу тем, кто нервничает. Но сейчас мне некуда деться. Улочка сузилась до одной полосы, сбоку торчит цифра «40» в круге, а я никогда не нарушаю правила. Трамвай, набитый до отказа людьми, тем более не должен нестись, как бешеная лошадь. Вот сейчас отчитаю за это водителя!

   Я обернулась и замерла. Позади не было трамвая, он синел вдалеке, на остановке.

   Дзынь-дзынь: – настойчиво неслось из машины.

   Телефон! Я вернулась в «букашку».

   – Слушаю.

   – Даша? Вас беспокоит мадам Аксель. Вы знакомы с Грегори?

   – Заочно, но Наташа Макмайер с ним дружит.

   – О ля-ля, – зачирикала госпожа Аксель. – Грегори романтик, и подчас это мешает делам. Давиньон обожает книги, с которыми связаны красивые истории: убийства, пожары, казни. Понимаете?

   – Конечно, – заверила я, – это невероятно романтично: убийства, пожары, казни.

   – Порой босс напоминает мне малыша, – вздыхала Аксель, – услышит рассказ и кричит: «Хочу это приобрести». Я пытаюсь его урезонить, но если Грегори переклинило, спорить бесполезно. Да еще Натали масла в огонь подлила, сказала ему: «Даша никогда не обращалась с просьбой о свидании с тобой, очевидно, она нашла раритет». Короче, мне велено забыть про Мексику и лететь в Россию. Ну прямо дитя, ни о чем не подумал – ни о визе, ни о билетах… Хотя, я его люблю именно за увлеченность.

   – Вы скоро появитесь? – обрадовалась я.

   – Через пару часов назову вам рейс и дату, – пообещала мадам Аксель, – придется действовать оперативно.

   Я перезвонила Арине и сообщила ей радостную весть.

   – Надеюсь, она и правда поторопится, – мрачно отреагировала та.

   – Как мама?

   – По-прежнему плохо.

   – А папа?

   – Лучше не задавай мне о нем вопросов, – со злостью заявила Арина. – Заварил кашу – и в кусты. Я давно подозревала, что он не любит маму. Потаскун!

   Я сделала охотничью стойку.

   – У отца есть любовница?

   – Он всего один раз приехал в клинику, – отчеканила Арина, – встал у маминой койки, схватился за виски и давай канючить: «Я не хотел, Нина! Очнись, Нина! Наша жизнь теперь будет иной! Нина, прости!» Актер погорелого театра. Да он маму просто эксплуатировал!

   – Ты про любовницу лучше расскажи. Кто она? Как ее зовут? Где живет?

   – Полагаешь, это подходящая тема для обсуждения в данной ситуации? Я про личную жизнь отца ничего не знаю. Меня врач зовет, до вечера, – нервно бросила Арина и отключилась.

   Дзынь, дзынь:

   А вот теперь точно трамвай. Я оглянулась, увидела водителя в кабине, судя по артикуляции он произносил совсем не парламентские выражения.

   Я помахала ему рукой, улыбнулась и поехала вперед. Даже в конце самого длинного тоннеля рано или поздно забрезжит свет, а больше всего тьма сгущается перед рассветом.

   Глава 25