Фею не драконить! (СИ)

— Шутишь… — с облегчением выдохнула я и пошла к столику, чтобы налить себе воды.

Сделал несколько шагов и почувствовала, что мою руку что-то мягко держит за запястье. Я замерла. Попятилась, глядя на свою поднимающуюся в воздух конечность. Она словно была зафиксирована невидимым и неосязаемым наручником. Я отходила, невидимый поводок натягивался…

— Не шутишь! — констатировала я.

Легонько подергала руку, определяя степень натяжения волшебных пут. Еще попятилась. С каким-то обреченным спокойствием узрела, как приподнялась от натяжения рука дракона. Сильно дернула. Ирдену пришлось шагнуть ко мне.

— Я в обмолоке! — заявила Зараза, захихикала, захлопала в ладошки. — Длакономузь на пливязи. Обалдетюськи!

— Я тоже в обмороке! — мрачно сообщила я. — Ирден, ты чем думал? А гигиена? А спать? А переодеваться? А кушать и умываться?

— Только вместе, — развел руками этот… этот проходимец. Он был ощутимо сильнее, от его движения меня потянуло к нему.

— Десять шагов… Десять шагов? Десять шагов⁈ — рявкнула я. — Да чтоб тебя упыри поймали и… и чешую тебе отполировали! Чтоб тебя привалило… богатством несметным! Чтобы ты хлебнул… счастья неописуемого!

Ругаться было трудно. Хотелось обложить его яростно и нецензурно, как наши боевики в академии во время тренировок на полигоне. И проклясть на почесуху, спотыкач и еще какую-нибудь дрянь. Но нельзя же. Я с младенчества усвоила, что любое слово несет энергию. Думать можно что угодно, но произнесенное слово летит, несет силу и вибрацию. И сказанное сгоряча злобное пожелание может обернуться настоящей бедой. Поэтому мои ругательства вечно выглядели сущей нелепицей.

Стоит вон, гад летучий, смеется. А мне глаза ему выцарапать хочется от злости.

— Одна рука? — гневно спросила я. — Левая из-за браслета?

— Обе, малинка. Это ведь заклинание для малышей. Они крутятся и вертятся, кувыркаются и носятся. Поэтому обе руки. Можно перемещаться вокруг другу друга и отходить в обе стороны. Но удаленность — строго десять шагов.

Я рыкнула. Шагнула все же к столу. Налила себе стакан воды, залпом выпила. А опустевшую посудину все же запустила в голову чешуйчатого наглеца.

А ведь вот-вот мне предстоит увидеться с мамой. И с дедушкой. И если они увидят, что я в бешенстве от выходок мужа, то быть мне скоро вдовой. Потому что потенциальных супругов для меня много. А я у них одна. И обижать меня нельзя никому.

Я застыла и оглядела Ирдена. Нет, ну жалко как-то. Уже и привыкла к нему почти. Он красивый. И галантный. И подарки дарит. И умный. И интересно с ним. И о безопасности моей печется. А еще любезно поддается на шалости и провокации Заразы и подружился с ней.

Какой нормальный мужчина примет меня с таким обременением, как болтливая наглая нечисть? Я ж от нее никуда не денусь, она теперь моя компаньонка пожизненно. А учитывая срок жизни горгулий, она еще и правнуков моих воспитывать будет. А Ирден ничего так, принял и ее и меня со всеми моими странностями. И даже роз моих плотоядных к себе расположил. И договор у нас хороший, он меня ни к чему не принуждает. И горячий такой, за руку возьмет — и сразу тепло становится. И большой. На нем можно летать. И красивый. Так, это я вроде уже перечисляла.

Нет, точно не отдам его дедушке и маме. Пусть из Эдгара делают лича, если надо. А Ирдена себе оставлю. Значит, надо успокоиться и помириться с ним. Члены моей семьи не должны видеть, что он меня чем-то огорчил, иначе каюк дракону.

Каюк ему в любом случае, потому что я злая и собственноручно ему организую что-то нерадостное. Но сама, без вмешательства родственников.

Я сделала несколько вдохов-выдохов, пытаясь успокоиться. Нет, ну бесит же! Бе-сит, бе-сит, бе-сит!

— Кларочка, ну не рычи, — примирительно произнес он — Тебе не идет.

— Не, она не лытит. Она сыпит. Слысись? Бе-сить-бе-сить… О! Так это зе она пло тебя сыпит! — разгадала мое гневное шипение Зараза.

Я зыркнула на довольную веселящуюся нечисть, призвала в ладонь волшебную палочку и мстительно ткнула ею в сторону дракономужа.

— Ой! — подпрыгнул тот на месте, а его легкие одежды превратились в железный доспех.

Я такие видела на старинных гравюрах. В давние-давние времена воины зачем-то облачались в полностью железные костюмы. Не знаю, как они передвигались, и зачем это было нужно. Но выглядело тяжело и крайне неудобно.

Вот сейчас и проверю.

— Ягодка, это было жестоко, — глухо произнес Ирден и приподнял забрало глухого шлема. — Мне ведь жарко.

— Я вообсе в обмолоке валяюся… — протянула Зараза. — А как его оттудя выколупывать? — Она даже не поленилась взлететь и сделать пару кругов над железной статуей, в укором взирающей на меня через прорезь шлема.

— Ха! — погрозила я муженьку волшебной палочкой. И уселась на пол перед столиком. Благо длина невидимого наручника позволяла.

И именно в этот момент Рогнеда выбрала для того, чтобы снова заглянуть ко мне в комнату.

Зашла, увидела, споткнулась. Помолчала.

— Это для чего? — спросила наконец, с изумлением взирая на наряд Ирдена.

— У нас будеть длаконь в собьственом соку. Изутяем новый лецепт.

У королевы амазонок дрогнули губы в улыбке.