Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич

Пока шла осада Плевенской крепости и бои на Шипке, отдельные русские отряды продолжали действовать по всей болгарской территории. Тем временем в заботах о соблюдении секретности и сохранении военных тайн произошёл серьёзный «прокол». Дело даже было не в турецких лазутчиках. Всё открылось в беседе императора Александра II с главнокомандующим:

   — Николай, вчера я получил из Лондона от нашего посланника графа Шувалова письмо с приложением номера газеты «Стандарт» от 14 августа. Правда, почта пришла с большим опозданием.

   — У меня при штабе есть корреспондент этой газеты мистер Фредерик Бойль.

   — Каков тебе показался этот Бойль?

   — Весьма любознателен, ваше величество. И даже чересчур. Много чего за ним мои адъютанты постоянно подмечают.

   — А кто его рекомендовал иностранным корреспондентом на войну, в нашу армию?

   — Рекомендатель известный. Английский гувернёр августейших детей Митчин, ваше величество.

   — Митчин? Интересно. Но ближе к делу. Этот Бойль в том номере «Стандарта» рассказывает о расположении наших войск под Плевной и наших фортификациях.

   — Но эту газету читает не только граф Шувалов, но и люди турецкого посла.

   — Вне всякого сомнения. Этот Бойль, который сейчас находится при армейской штаб-квартире, с явным злорадством отзывается о нашей армии.

   — Что он там написал про русского солдата?

   — А ты только послушай, Николай:

«...Прошли безропотно те времена, когда армия была готова умереть за царя: теперь в среде её — болезни, недостатки, неудовольствие и ропот. Как бы я смеялся, если б меня самого не трепала лихорадка...»

   — Возмутительно. Этого корреспондента надо сегодня же изгнать, ваше величество.

   — Не только отсюда, но и из Румынии. Пригласи Нелидова, и пусть он сегодня же даст понять англичанину, что тому лучше всего немедленно покинуть нашу армию. Нелидову присовокупь ещё кого-нибудь из своих адъютантов, толкового в международных делах.

   — Есть у меня такой, ваше величество. Полковник Газенкамф. Хоть и интеллигент с виду, но такое поручение исполнит, надеюсь, блестяще.

   — Скажи ему, что Бойль должен быть изгнан с возможно большим скандалом и огласкою. Дабы другим иностранным корреспондентам неповадно было дурно отзываться о нашей армии.

   — Будет исполнено сегодня же, ваше величество...

Корреспондент английской газеты «Стандарт» Фредерик Бойль, только что прибывший из-под Плевны в Главную армейскую квартиру, был незамедлительно приглашён на беседу с работником Министерства иностранных дел Нелидовым и полковником Михаилом Газенкампфом. Вряд ли британец ожидал, о чём пойдёт речь:

   — Великому князю, господин Бойль, угодно знать, ваша ли эта статья в этой газете?

Бойль от неожиданного вопроса и при виде номера «Стандарта» сконфузился. Но отвечать на заданный вопрос ему всё же пришлось:

   — Кажется, моя. Да, моя.

   — Тогда не кажется ли вам, что вот это место, подчёркнутое синим карандашом, составляет нарушение обязательства, которые вы на себя приняли под честным словом, прибыв в нашу армию?

   — Позвольте мне прочесть это место?

   — Пожалуйста, господин Бойль.

Англичанин постарался внимательно прочесть свою «фронтовую» корреспонденцию. Вернее то место, которое оказалось подчёркнутым ещё в Лондоне графом Шуваловым. Оправдываясь, он сказал:

   — Но ведь эта статья от 14 августа. А с тех пор прошло много времени, и поэтому...

Англичанину не дали договорить. Его перебили на полуслове:

   — Об этом позвольте судить нам. Надеюсь, вы и сами признаете, что это наше право.

   — О да, конечно.

   — Хорошо. Теперь, не кажется ли вам, что в этих строках (уже другое место корреспонденции, тоже подчёркнутое синим карандашом) очень откровенно высказывается крайнее недоброжелательство к нашей армии?

Это место Фредерик Бойль читать не стал, так как хорошо помнил. Он совершенно сконфузился и, заикаясь, стал объяснять, что, мол, он литератор и что иногда из-под его пера может сорваться что-нибудь лишнее. Но он хочет заверить, что у него не было по отношению к русской армии никаких дурных намерений. На эти слова было отвечено так:

   — Государь и великий князь читали вашу статью и были оскорблены тем тоном, которым вы говорите о нашей армии.

   — Я готов принести свои извинения.

   — Не стоит. Так как вы нарушили честное слово не упоминать ничего о расположении наших войск и укреплениях, то великий князь приказал нам предложить вам немедленно удалиться как из русской армии, так и из Румынии.

   — Как! Я не могу остаться даже в Румынии?

   — Нет, не можете. Великий князь приказал союзному полковнику Липояно проводить вас отсюда до Бухареста, а тамошние власти распорядятся проводить вас до австрийской границы.

   — Но я хочу объясниться...