Феминиум

Да, вы совершенно правы. У меня есть предложение для вас. В одной из лабораторий, занимающихся генным инжинирингом, нужен стажер. И мне кажется – это хорошая возможность для вас. Вы сможете завершить свое образование, ликвидировать пробелы в знаниях, которые накопились за время вынужденной безработицы, и начать свою карьеру. С вашими способностями и силой воли, я не сомневаюсь, она будет успешной. Кроме того, у лаборатории есть филиалы в других городах, так что вам, во-первых, предоставят оплачиваемое фирмой жилье. А во-вторых, ваш муж не найдет вас, пока вы сами не захотите. А оплатить наши услуги вы сможете постепенно, отдавая нам часть вашей зарплаты. Ну что, согласны? Великолепно. Знаете, еще в первый раз, когда вы пришли сюда, я почувствовала, что у нас с вами все получится.

16

– Завидую я ей…

– Мелани?

– Да.

– Почему, Елена Владимировна?

– Первые два-три месяца свободной жизни – самые сладкие. Как первая влюбленность. Время амока. Все тебе трын-трава, и все тебе по плечу. Эндорфины в крови играют, и кажется, любую гору пальцем сдвинешь. И одновременно страшно до колик – то ли от собственной ничтожности, то ли от собственного могущества. «Я – царь, я – раб, я – червь, я – Бог».

– А когда она догадается, что мы ее обманули?

– Это ты о чем?

– О том, что она могла поменять документы совершенно официально и за гораздо меньшую сумму, чем мы вписали в договор?

– Ну ты, Витя, прямо как маленький. Если она не дура (а она не дура), то быстро поймет, что жизнь свободного человека имеет свои ограничения. И одно из них: никому нельзя верить. Так что если она действительно не дура, она еще будет благодарна мне за урок. Ладно, передашь договор в бухгалтерию. Так, что у нас дальше – заявка от фармацевтического концерна на фармацевта-стажера? Давай смотреть базы данных по выпускам фарминститута. Да, разумеется, люфт, как обычно, семь-десять лет, чтобы девушки могли насладиться семейной жизнью и созреть. Отлично, смотри сюда. По-моему, очень перспективные кандидатуры.

БОЙЦОВЫЕ КОШКИ

Ольга Погодина

ДОСТОЙНЫЙ ПРОТИВНИК

– Позвольте дать вам совет. Полтора миллиона – это очень много. Больше, чем вы можете вообразить. Перед вами Вселенная – зачем вам этот жалкий кусок грязи?

– Не ваше дело. Я ставлю. Вы принимаете или нет?

– Ставка принята. Красное. Чет. Бесконечность.

Она хмуро смотрит на крупье. Руки у него холеные, в массивных золотых перстнях. В этой конторе, как нигде, позаботились о том, чтобы антураж XIX века сохранился полностью. Зеленое сукно стола, вишневый бархат кресел – можно подумать, что ты и впрямь в одном из роскошных салонов ушедшего под воду Санкт-Петербурга. Игра пришла оттуда, однако за триста лет древний смысл стерся. Когда-то ставкой были кружки из золота. Но деньги – это ведь так пошло! Только сумасшедшие русские и могли придумать эту смертельно элегантную забаву. Игра на жизнь. Просто, как все гениальное.

Сафра сидит очень прямо, пальцы осторожно прижаты к столу. Наблюдатели бесстрастно взирают из своих позолоченных рам, стилизованных под старинные портреты. Некоторые из них люди, но большинство даже не млекопитающие. Огромные веганцы, прозрачные существа из созвездия Тукана, ящерицы с Фомальгаута, китообразные стауты с Проциона – Игра оказалась тем немногим, что объединяло их всех.

Крупье раскручивает рулетку, платиновые шарики со стуком падают на дно и делают круг. Один. Два. Три…

…Это началось три месяца назад. Тогда она впервые переступила порог конторы на Ариане – тотализаторы есть везде, даже в самых неблагополучных мирах. Эта контора куда больше походила на место, где играют на жизнь: шаткая ржавая хибара на краю топяных кварталов – тех, что дважды в сутки заливают шестиметровые приливные волны. Дома там стоят на титановых сваях: ничто другое не выдерживает свирепую любовь океана Арианы. Крупье, бедняга, не был арианцем – на его коже от ядовитой атмосферы вовсю цвели язвы. Длинные нити слюны выдавали, что он уже познакомился с кафиром. Все инопланетники с ним рано или поздно знакомились. Она тогда их просто ненавидела.

– Чего тебе? – неласково спросил он. И впрямь, чего ей? Маленькая и худая, с обветренным лицом и стертыми в кровь руками. Раскосые голубые глаза – наследие смешанных браков между первыми поселенцами, русскими и китайцами, – похожи на льдинки. Жизнь арианцев на этой проклятой богом планете так тяжела, что большинство из них не смотрят даже вид. Вечером сил остается лишь на то, чтобы запихнуть в рот безвкусный брикет ужина и провалиться в гипносон – его многочисленные корпорации с Земли, Проциона, Фомальгаута и Веги раздают бесплатно. Как и кафир, добываемый из местной разновидности водорослей, гипносон вызывает зависимость. Гипносон и кафир, кафир и гипносон. Третьего не дано – жизнь на Ариане с ее тусклым двойным солнцем, ледяным ревущим океаном и полуторной силой тяжести слишком невыносима.

– Я хочу сыграть, – мрачно сказала Сафра, выдвинув подбородок.