Феникс

— У нас другие сведения, — невозмутимо продолжил директор. — Конфликт спровоцировал именно Константин, Изабелла Швецова, одноклассница, за которую, якобы заступился ваш племянник, это подтверждает.

Мне оставалось лишь молча слушать.

— В эту пятницу состоится собрание родительского комитета, поведение вашего племянника уже стоит на повестке дня…

* * *

Я проснулся рывком.

Какого хрена я сплю⁈

Глава 9

Вскочив, я оглядел невеликое пространство стакана, у стены полупустой Абдуллинский пакет, то, что не вместилось в хранилище, под ногами обглоданный крысиный скелет, это не подруги её постарались, точно знаю, сам всё скальпелем срезал. А вокруг россыпи белых пилюль.

Эко меня вырубило! И ведь не помню всего ничего, так мне почему-то казалось. Тело затекло не сильно, в голове сонная муть, видать, переутомился.

Заглянул в хранилище, провёл небольшую инспекцию. Нашёл пилюли, все третьего уровня, первого и второго я уже давно употребил. Вот эти с хорошими статами:

Большое Зелье

Уровень 3

Капсулы 3 штуки

Сила + 3

Выносливость + 3

Скорость атаки + 3

По мне, так супер! Но вот хоть убей, не помню, момент его сотворения… Что это к хренам за провалы и где крысиные потроха?

Послышался шум в коридоре, задребезжала решётка, вошли два человека, две разные походки, привычный топот армейских берцев и мягкая, практически покорная поступь, но шаги последнего отпечатывались чётче.

Кто это может быть?

Задав вопрос самому себе, я глянул под ноги и едва не чертыхнулся в голос, ладно крысиный скелет, который я тут же пнул в сторону дыры в полу, получилось удачно. Но эти россыпи таблеток, очень не хотелось подставлять Абдуллина, единственный охранник, который относится ко мне по-человечески.

Пока подходили посетители, я лихорадочно собирал пилюли и поглядывал на пакет, прикидывая его габариты, войдёт ли в дыру.

Когда открылся смотровой лючок, я уже стоял напротив, и смотрел заинтересованным взглядом.

— Сазонов, к тебе посетитель! — Абдуллин придирчиво меня оглядел, затем отошёл в сторону, открывая вид на человека в черной одежде.

Сразу понял, кто это. Немолод, но довольно крепок, аккуратная седая борода, взгляд цепкий в то же время умиротворённый.

— Здравствуй, сын мой!

— Здравствуйте, батюшка, на плаху пришли проводить?

Старик по-доброму улыбнулся.

— Меня зовут отец Никадим. А пришёл я поговорить о грехах наших, о жизни… есть желание?

— Отчего же не поговорить, спешить мне некуда.

— Вот и хорошо… попросим нашего охранника, доброго и душевного человека, открыть твою камеру, — священник повернулся к Абдуллину.

Я про себя усмехнулся, откроет он, как же. К моему удивлению, старшина подошёл к стальной двери и принялся возиться с замком, тот с хрустом провернулся, дверь открылась.

Что происходит⁈ Я смотрел на мир вне камеры с лёгким шоком. Охранник не выражал никакой озабоченности, хитрые татарские глаза выдавали усмешку. Дескать, не верил, а я вот открыл!

— Выходи, мил человек, камера-то, должно быть, опостылела.

Я и вышел. Священник передо мной, Абдуллин стоит в стороне. Сил столько, что могу завязать обоих морским узлом и даже не вспотеть при этом, организм буквально пышет энергией.

Батюшка перехватил поудобней чёрный свёрток средних размеров, только заметил, что он пришёл с каким-то гостинцем.

— Грешен? — вопрос не был неожиданным, скорее непривычно как-то.

— А кто не грешен? — ответил вопросом.

— Здесь таких нет, — отец Никадим скорбно окинул головой пространство коридора. — Эти стены пропахли грехами людскими, зависть, ненависть, смертоубийство!

Он помолчал, глядя на меня с немым вопросом, будто я знал, что на это сказать.

— Ты знаешь, что каждую секунду в мире убивают несколько десятков человек?

— Догадываюсь, батюшка, но таких подробностей не знал… И незачем мне знать, для чего? Я могу что-нибудь сделать?

— Ты можешь не убивать!

Я на это усмехнулся. Есть ли смысл говорить о жизни? Со священником, может, и да.

— Ты не поверишь, батюшка, но я не убийца! Никого ещё жизни не лишил… наказывать наказывал, заслуженно. Но чтоб убить… не было такого!

Священник смотрел на меня не мигая, как и я на него, старик что-то решал. Будь на месте Абдуллина другой охранник, скажем Кондратьев, как минимум посмеялся бы, и я сильно сомневаюсь, что он станет слушать просьбы священника.

— Тогда почему ты здесь?

Я общался со многими зэками, большинство из них винят прокуроров и адвокатов, я так не поступлю, было время подумать.

— А потому что наказания без вины не бывает!

— Поясни, — батюшка знал ответ, по мудрым глазам видно, просто хотел услышать от меня, как и Абдуллин, больно уж смотрел пристально.

— Грешен я, признаюсь… недоглядел и не стремился особо. Работал без выходных, думал только о прибытке, считал, что этого достаточно. А нужно было заниматься семьёй, небольшая она… — я замолчал, стараясь сдержать гнев. — Надо было прислушиваться и присматривать за племянником, не разбрасываться оружием по дому и вообще, надо… — я замолчал, боясь сорваться на крик. — Грешен я, признаюсь, нет мне прощения!