Феникс

То, что так нельзя!.. Что я!

Что я!.. Что ты – змея!..

Что я!..

ФРАНЦИСКА

(выхватывая из-за пояса пистолет)

Ну, череп раздроби!

(Отшвыривая пистолет и кидаясь к нему на грудь.)

Не убивай! Люби!

Ну, улыбнись! Я никогда

Не буду больше! Крест

Святой – не буду!

(Ласкаясь.)

– А в отъезд

Возьмешь меня туда,

В те города?

КАЗАНОВА

Нет, с чудесами

Кончено, – погас.

Осталось веку – полчаса,

А мне, быть может, – час.

Уткнулась лобиком в плечо,

И дышит горячо.

Брось! Ибо ты еще ничто,

А я – уже ничто.

Уж вьюги саван мне прядут,

Прядут... Года пройдут,

Как месяцы они пройдут,

Дитя, – как дни пройдут...

И с ними уплывет, как дым,

Дым сизый над костром,

Ночь новогодняя с седым

Венецианским львом.

И будет у тебя дружок,

Кровь с молоком – гусар.

И будет у тебя ожог

Здесь...

(Указывает на губы.)

А вот здесь —

(указывает на сердце)

Пожар.

Кто будет он, твой первый грех:

Германец или чех?

ФРАНЦИСКА

Всех женщин вы любили?

КАЗАНОВА

Всех.

ФРАНЦИСКА

Всех разлюбили?

КАЗАНОВА

Всех.

ФРАНЦИСКА

О, сто победоносных труб

Поют в моей крови!

Герр Якоб...

КАЗАНОВА

Коль немножко люб, —

Джакомо – назови.

ФРАНЦИСКА

Мне это имя незнакомо:

Как это вкрадчиво: Джа-комо...

Как тяжкий бархат черный, – да?

Какая в этом нежность: Джа...

Джа... точно кто-то незнакомый

К груди меня прижал... Джа-комо...

Как будто кто-то вдоль щеки

Все водит, водит, уголки

Губ задевает... так что... таешь...

Так – знаешь? – так что...

КАЗАНОВА

(подсказывая)

Засыпаешь.

ФРАНЦИСКА

(сонным голосом)

Нет, не сплю, завтра Ноев ковчег

Подарят мне и лук самострельный...

Вме-сте спа-ать...

Бубенцы. Франциска, подымая голову, которая тотчас же падает.

Слышишь звон?

КАЗАНОВА

Это – Век

Пролетел в колеснице метельной.

ФРАНЦИСКА

Нет, дружок, это Божия мать

Проезжает на белых оленях...

– Казанова, мне хочется спать,

Покачайте меня на коленях!

КАЗАНОВА

(на протяжный колыбельный лад)

Новый год – Новый век,

Где-то снег... где-то свет...

Кто-то трон уступает,

А Франциска засы-пает.

Спросишь: спишь? – Скажет: сплю.

ФРАНЦИСКА

(не подымая век)

Нет, не сплю, а люблю!

КАЗАНОВА

(баюкая)

Кончен бал – карнавал,

Новый век – новый бал...

Кто-то в тень черных елок,

А Фран-циска под полог...

Спросишь: да? – Скажет: да.

ФРАНЦИСКА

(не сдаваясь)

Я хочу в города!

КАЗАНОВА

(убавляя голос)

Городок не-вы-сок,

Шесть сосновых досок.

Ни окон, ни огня —

Городок у меня.

Лучше нет – не взыщи!

ФРАНЦИСКА

(последним усилием поднимая голову)

Пистолеты! Плащи!

(Спит.)

КАЗАНОВА

(переходя в певучий шепот)

Я сижу – не бужу,

Нынче в няньках служу,

И глядеть – не гляжу:

Погляжу – разбужу!

Что ж, что дух занялся!

Я качать нанялся,

Сколько в стаде овец?

Сколько в цепи колец?

Сколько в сердце – сердец?

Казанова, конец!

Мой огонь низко-низко...

Засы-пает Франциска,

Засы-пает Франциска...

(Приложив палец к губам.)

Спит...

Легкий стук в дверь.

Кто там?

КАМЕРДИНЕР

(входя)

Без шести минут

Полночь, сударь мой. Кони ждут.

КАЗАНОВА

(не глядя)

Так. Окажешь еще услугу

Мне, дружище?

КАМЕРДИНЕР

(прикладывая руку к сердцу)

О, сударь!

КАЗАНОВА

(как взмахом крыла указывая на Франциску)

Вьюгой

Мне товарища примело.

(Глухо и отрывисто)

Соколенок в мое дупло

Залетел. К леснику в лачугу

Отнесешь. – На расспросы: “Вьюгой

Замело, подобрал в снегу”.

КАМЕРДИНЕР

(в свою очередь опуская глаза)

Не впервые.

КАЗАНОВА

(все отрывистей и отрывистей)

Коль толк во лбу,

В это дело меня не путай,

Да смотри, потеплей закутай, —

Первый сон...

(Взглядывая на Франциску.)

Так и пышет вся...

КАМЕРДИНЕР

Положитесь.

КАЗАНОВА

Смотри, неся,

Не буди. Никому не ведом

Первый сон.

Камердинер, с чемоданом наготове, ждет.

КАЗАНОВА

(движением руки)

– Выходи. – Я следом

Выхожу.

(Переждал, накидывает плащ, берет со стола Ариоста и подходит к спящей.)

Ну-с, Франциска!.. Спит...

(Сняв с руки кольцо, извечным жестом надевает ей его на палец и чертит над ней в воздухе какие-то письмена.)

От карающих Эвменид,

От полночного перелеска

И от памяти.

Ну-с, Франческа,

С Новым веком!

Последние слова совпадают с первым ударом полночи. Казанова, уже отошедший к двери, возвращается к Франциске и целует ее в губы.

Москва, июль – август 1919