Феникс: Выход из сна

— С тех пор как я пришел в себя, кроме доктора Стайлза, все относятся ко мне как… — Морлоу не стал продолжать. — И что-то мне подсказывает, вы тоже не один из моих почитателей.

Чейз встал с кресла и подошел к кровати. Бледные руки Маркуса лежали поверх покрывала, параллельно телу. С различными трубками и медицинскими приборами он смахивал на человека, подключенного к матрице.

— Ты помнишь меня? — спросил Чейз.

— А должен?

— Это я поймал тебя. Из-за меня ты лежишь в куче собственного дерьма вот уже почти десять лет.

Аппарат, отвечающий за пульс, стал пищать чаще. Зрачки Маркуса расширились, по лицу потек пот. Он с опаской смотрел на то, как к нему приближался совершенно незнакомый человек, настроенный явно агрессивно.

— Из-за меня тебе, ублюдку больному, всадили три пули в грудь, — Фрэнк взял Маркуса за запястье и начал крепко сжимать. Голос Чейза звучал зловеще и грозно. — Я часто навещал тебя за эти года. Все ждал, когда же ты, сукин сын наконец сдохнешь. Этот день стал бы самым счастливым днем в моей жизни. Но судьба решила дать тебе еще один шанс.

Чейз так сильно сжал руку Маркуса, что тот заскулил.

— Пожалуйста, мне больно. Отпустите.

— Больно? — сердце комиссара застучало как после трехмильной пробежки. — Больно говоришь? А когда ты резал их на куски, когда насиловал их, когда лишал жизни, смотря им в глаза! Думаешь, им не было больно?

— Прошу, — шептал Маркус. — Я не знаю о чем вы говорите. Я ничего не помню. Я не мог этого сделать. Все это просто какая-то одна большая ошибка.

Отпустив руку убийцы, Фрэнк рявкнул:

— Ошибкой было позволить тебе выжить. Нужно было выдернуть эту сраную трубку у тебя из горла, когда ты валялся без сознания. Но знаешь, что я тебе скажу! — с гневом на лице, Чейз пошел к выходу. — Когда тебя засадят за решетку, я лично позабочусь о том, чтобы твою задницу порвали на лоскуты. Каждую ночь тебя будут насиловать. Снова и снова. А когда ты захочешь свести счеты с жизнью, решив повеситься в камере на куске простыни, в тот самый миг облегчения, дверь откроется и тебя вернут в реальность. И все начнется заново. До конца твоих поганых дней, пока ты, сука не сдохнешь от старости, тебя будут иметь все, кому ни лень! Я тебе слово даю. И поверь, я его сдержу.

Хлопнув дверью, Фрэнк вышел из палаты. Маркус Морлоу остался лежать в кровати, обливаясь слезами. Он видел подлинную ярость этого человека. И что-то подсказывало: свое обещание он точно выполнит. Но, как бы сильно Маркус не старался вспомнить прошлое, а в особенности лицо полицейского, кроме пустоты в его голове не было абсолютно ничего.

***

Поднимаясь на самый верхний этаж по винтовой лестнице, Джой чувствовала взгляд священника на своей спине. Мужчина шел сзади, что-то бормоча о том в котором году построили церковь. Его голос звучал как музыка среди разных фресок и картин по сторонам.

В какой-то момент Джой ощутила холод в груди. Что-то на подсознательном уровне говорило о том, что нечто подобное с ней уже случалось. Красивый мужчина за спиной. Изящный свет, проникающий в окна. Изображения ангелов на стенах. Внезапно пульс Джой подскочил. Кожа покрылась холодным потом. Но из-за чего это?

Пытаясь собраться, девушка со всей силы сжала кулаки. Отросшие ногти впились в ладони. Она хотела сфокусироваться на голосе священника, но он замолчал. Даже Линдси куда-то запропастилась. Джой впервые за десять лет отчаянно нуждалась в призрачной подруге, но ее не было рядом.

Привыкнув все время быть сильной и собранной, она не понимала, что с ней. В голове скреблась мысль: это уже происходило раньше. Неужели утерянные много лет назад воспоминания таким предательским образом решили пробить себе путь обратно?

— С вами все в порядке?

Как только они вышли в маленький коридор, служитель церкви ласково взял Джой за руку. Она догадалась: он заметил ее смятение и растерянность. Его зеленые глаза действовали как успокоительное. Священник ничего не говорил, он по-доброму смотрел в испуганное лицо той, кому раньше страх был неведом.

— Прошу прощения, — Джой нарушила момент. — Просто здесь холодно и, по-видимому, я не привыкла находиться в подобных местах.

— Понимаю.

— С кем вы хотите меня познакомить?

Мужчина подошел к небольшой двери с маленькой ручкой. С улыбкой на лице он посмотрел на Джой, пред тем, как постучать.

— Входите, — раздался глухой голос.

Вслед за священником Джой вошла в самую миниатюрную комнату, которую только видела. Белые стены, окрашенные известью, деревянный пол. Единственная кровать и тумбочка с тремя ящиками, на которой горели свечи вокруг иконы Иисуса.

Сквозь квадратное окно под потолком проникала тонкая полоска света, падая на лицо пожилой монахини. Она лежала на кровати с закрытыми глазами, под серым одеялом. Длинные седые волосы струились по подушке. Морщинистая кожа напоминала высохшие земли что много месяцев не знали дождя. Кривые пальцы на руках говорили о явной болезни. Как только она открыла глаза, Джой увидела серую пелену на зрачках.

— Сестра Мередит, — сказал священник, — познакомьтесь, это Джой Грин. Дочь человека, сумевшего остановить Маркуса.