Феникс: Выход из сна

Тыльной стороной кулака Оливия била по дверям церкви так сильно, как только могла. Несмотря на поздний вечер, она решила расставить все точки над и. Человек в черном не ограничился одним повешением Малыша. Раз в шесть дней он навещал дом Уэллсов, творя самые разные мерзости. И со временем Оливия начала догадываться: ночной гость — это Маркус Морлоу.

Дверь открыла сестра Мередит. Позади женщины стоял угрюмый мальчик лет одиннадцати. Под его правым глазом красовался еле заметный синяк. Он выглядывал из-за спины монахини, пытаясь рассмотреть Оливию.

— Доктор Уэллс, — сказала Мередит. — Что привело вас в такой поздний час?

Странно, но удивления на лице женщины Оливия не заметила. Видимо, она догадывалась о чем пойдет разговор. Учитывая, что служительница церкви на протяжение многих лет пыталась оградиться от Маркуса всеми возможными способами, то Оливия надеялась найти в ней сторонницу своих подозрений.

— Мне нужно поговорить с вами, сестра Мередит, — посмотрев на мальчика, она добавила: — С глазу на глаз. Если вы не против.

— Ник, ступай к остальным ребятам, — Мередит вышла за дверь, покинув божий храм. — Так, о чем собственно речь?

Затянутое облаками небо устало предвещало о скором дожде. Но, несмотря на это, монахиня решила продолжить разговор вне стен церкви. Покорно скрестив перед собой руки, женщина посмотрела на измученного психолога. Доктор Уэллс выглядела как покойник в момент погребения. Опавшее лицо, блеклая кожа. Мешки под глазами говорили о том, что она уже очень давно не спала.

— У вас плохой вид, — констатировала монахиня. — Что-то случилось?

— Мередит, — Оливия решила сразу же перейти к делу. — Почему вы держите дистанцию от Маркуса?

— С чего вы взяли? Я отношусь к мальчику точно так же, как и к другим детям.

— Хватит врать!

За прошедшие недели неизвестный сталкер измотал Оливию настолько сильно, что препираться с напыщенной монашкой энергии совсем не осталось. Ей нужны ответы. Если это Морлоу убил Малыша и теперь издевается над ее семьей, Оливия должна знать.

— Каждые шесть дней кто-то приходит ко мне в дом и устраивает настоящую чертовщину. Все началось с того, что он на моих глазах повесил собаку дочери. Мне пришлось рыть могилу до утра, чтобы Кэтрин не узнала о том, как именно умер Малыш.

— Может вам позвонить…

— Я еще не закончила, — перебила Оливия. — На Малыше его зверства не прекратились.

Глядя на истерику психолога, становилось ясно: она не в себе. Доктору Уэллс нужна помощь. Причем срочно.

— Вещи из дома начали пропадать. То там, то тут я замечаю кровавые надписи на неизвестном мне языке. Он переставляет мебель. Стучит шкафами. Издает отвратительные звуки, словно они доносятся из самой преисподней.

— Вы обращались в полицию?

— Конечно я обращалась в полицию! — взорвалась Оливия. — Но что они могут сделать? Собаку я сама закопала. Кэтрин не нужно знать, что ее питомец покоится в земле, у нас на заднем дворике. Надписи мне также приходится стирать, чтобы дочка не сошла с ума от увиденного утром, как это было со мной. А все остальное для копов не является чем-то важным. Им проще дождаться, когда этот псих убьет меня, чем вытащить свои толстые задницы из-за стола!

— Оливия, — сестра Мередит подошла к испуганной женщине и погладила ее по плечу. — Успокойтесь. Не нужно предаваться панике. Просто ответьте: зачем вы пришли ко мне?

— Вы что, не понимаете? — Психолог скинула руку монахини с плеча, отойдя на пару шагов назад. — Это все он!

— Тсс…

Мередит схватила Оливию и повела в сторону небольшого сада. В тени деревьев стояла скамейка, сделанная ребятами из приюта. Под присмотром опытного мастера, дети работали несколько дней.

Усадив доктора Уэллс на скамью, Мередит спросила:

— Хотите сказать, что ночной сталкер — это Маркус?

— Я почти уверена!

— Почему?

— На протяжение последнего года Маркус проявляет ко мне не совсем здоровый интерес. Сначала я подумала, что это все возраст, гормоны. Или же он видит во мне материнский облик. Но чем больше он задавал вопросов, тем сильнее я убеждалась в том, что ошиблась. Его мания, его навязчивость, стали переходить все границы. Он мог подойти ко мне со спины и дотронуться, когда я этого совсем не ожидала. Спрашивал о моей дочери, муже! — На мгновение Оливия умолкла, потерла виски, поправила растрепанные волосы. — Но даже не это было самым странным. После той ночи, когда мне пришлось зарыть собаку, Маркус стал вести себя по-другому. Иначе!

— Что вы имеете в виду? — спросила Мередит.

— Он казался более раскованным. Собранным. Меньше летал в облаках. Можно сказать, что он был счастлив. Его глаза светились.

Мередит глубоко вдохнула, посмотрев на темное небо. Мелкие капли дождя падали на задумчивое лицо женщины. Оливия видела, как ее собеседница о чем-то размышляла.

— Но это не служит утверждением того, что все эти мерзости сделал Маркус.

— На одном из наших сеансов он забыл рисунок.