Феномен

Бузунов кивнул, как если бы попрощался и принялся подписывать служебные документы.

И вроде нельзя Максимову уже сидеть. Пора уходить. Ноги и тело зашевелились. Он поднялся с неудобного стула, расправил плечи. Все закончилось неожиданно быстро, и даже лучше чем можно было представить. Певчий спас его и он навечно ему благодарен. Максимов мог бы просто передать всю информацию о Матлакове Долгину, пусть зарабатывает звездочки, заслужил. Затем взять отпуск, уехать в Лаг-Вегас, ночами напролет играть в покер, забыться в пьянящем дурмане ослепительных огней города-праздника. И все бы хорошо, да только снова забурлила внутри него кипящая болотистая жижа из погреба Матлакова, отрубленные головы невинных отца и сына рвались на поверхность.

Максимов присел обратно на стул.

— Вообще-то я пришел сказать, что обнаружил труп Мариса Болодиса и его сына. Матлаков расчленил их и спрятал на своей даче, чтобы подставить.

Уши Бузунова напряглись, как у кролика, рука замерла, выведя только половину подписи на очередном документе.

— Матлаков загримировался в Болодиса и имитировал вылет в Ригу. На борт самолета он так и не поднимался. Он провел всех вокруг пальца, а мы сами дали ему то, что он хотел. Он организатор терактов на обоих самолетах.

Бузунов встал и обошел стол, присел на угол напротив Максимова.

— Мои люди выяснили это сразу. Нашли видеозапись из кафе в Питере, где Матлаков встречался с Лукасом Левандовским. Его уже прижали, он ничего не отрицал.

— Он уже в СИЗО?

Бузунов поджал губы и слегка простукал больное колено.

— Матлакова теперь курирует Минобороны. Мы туда не лезем.

— То есть он не задержан, а продолжает руководить проектом изучения осколка?

Бузунов кивнул.

— Но по его вине погибли люди, сотни заражены и потенциальные трупы. Ущерба на бог знает сколько. Он же головы людям отрезал.

Бузунов ухмыльнулся, как отец, объясняющий сыну происхождение детей.

— Тебе нужно глубже взглянуть. Если бы не инцидент с самолетами, разве бы мы узнали об осколке? Матлаков же десятилетиями пытался доказать его существование и где он оказался?

Максимов беззвучно проговорил:

— В психушке.

— Его бы никто не стал слушать, даже если бы он принес осколок на порог Управления. Он же никто — маленький человек без репутации и с диагнозом психа. Где таким место в жизни? Их никто не слушает, на них плюют. Он был вынужден сделать такой выбор. Да погибли люди, это ужасно и он понесет свою ответственность, но только тогда, когда минобороны получит от него все необходимые знания. И никто кроме него не знает столько об этом осколке. И заметь он мог бы продать осколок зарубеж, но этого не сделал. Матлаков хоть и сукин сын, но он наш сукин сын.

Бузунов, не притрагиваясь, придавливал Максимова к полу, связывал язык и лишал воздуха.

— Но так же нельзя. Он убийца.

— Ты что живешь в идеальном мире? Не понимаешь, что происходит? Мы на пороге третьей мировой войны. Уже сейчас американцы разрабатывают новое оружие вирусного характера, которое распространяется незаметно и камуфлируется в обычный кашель, пока человек не начинает кашлять своими кишками. Китайцы уже продвинулись в разработке точечного сейсмического оружия. Разрушительное землетрясение в центре Москвы, как тебе такая перспектива?

— Они не решаться пока есть ядерный паритет.

Бузунов хмыкнул.

— Ядерное оружие такая же защита, как и беспомощность. Никто не решиться его применить, потому что уничтожение будет взаимным. Будущие войны, — Бузунов воткнул ручку в папку с досье Максимова. — Выиграет тот кто сможет атаковать скрытно и эффективно, не оставляя следов, — Бузунов подбежал, к окну, словно и не хромал никогда. — Там наши враги, не здесь, сидят и мечтают нас уничтожить. И у нас есть теперь шанс выиграть эту гонку. Представить миру невиданное доселе оружие. Это шанс защитить нашу землю, наших граждан, тебя и меня, наши семьи. Только об этом ты должен думать. Вернер Фон Браун, прежде чем стать отцом американской космонавтики был фашистом, изобретал новые и новые вооружения, от которых гибли миллионы русских, евреев, американцев. Да, возможно, его следовало за это повесить. Но американцы поступили умнее, они предложили сотрудничество, воспользовались его знаниями и гляди, куда их это привело. В этой войне мы тоже должны поступить умно.

Максимов кивал. Что еще ему оставалось?

— Певчий знал об этом?

Бузунов, прихрамывая, вернулся к столу, словно с фронта вернулся.

— Я доложил ему сразу же по его приезду из аэропорта.

Максимова пронзил острый озноб.

— Я понимаю, почему ты принимаешь все близко. Это несправедливо. Но не мы придумали этот мир. Наша задача в нем выжить.

— Я был сегодня в больнице. Врачи не знают, что делать с зараженными. Они там просто умирают.

— Сделаем все возможное. Лучшие врачи, лучший уход, компенсации родственникам. Это я гарантирую. А теперь иди, у меня дела.

Максимов поднялся со стула. В мышцах поселилась невероятная слабость, как если бы он весил в трижды больше себя. Бузунов невидимыми клыками выпил его энергию до дна.

Он окрикнул Максимова уже на пороге: