Феномен ДБ

Этим многое можно объяснить: и страх смерти по ночам, и желание поиздеваться над коллегами, и ненависть к тем евреям, которые настаивают на своём, упорно не желая называться русскими. И даже невиданную плодовитость в литературном творчестве можно рассматривать как попытку доказать обидчикам, что «да, я талантливее всех их, вместе взятых». Вот отрывок из стихов, приведенных в романе Быкова «Эвакуатор»:

Смотри, как я пляшу,

последний стрекозёл,

Смотри, уродина…

Отсюда и яростное желание «выдавить из себя еврея», наглядно демонстрируемое в спорах со сторонниками консервативного взгляда на своё происхождение. Пример подобного спора я представлю чуть позднее.

Андрей Рогачевский, один из специалистов в области истории русскоязычного еврейства в Великобритании, ныне проживающий в Глазго, имеет свой взгляд на причины упомянутой особенности психики Дмитрия Львовича [115]:

«Общеизвестно, что отец Быкова – Лев Моисеевич Зильбертруд, по профессии врач – оставил семью, когда Быков был еще маленьким. Необязательно быть практикующим психоаналитиком, чтобы предположить, что комплекс отсутствующего отца-еврея, наложившийся на тот факт, что Быков – еврей не галахический, а следовательно, не может автоматически считаться у галахических евреев «своим», по-видимому, определяет для Быкова повышенную притягательность всего, что он считает еврейским, и одновременно – повышенное критическое отношение к этому еврейскому».

Галахически или же не галахический – это не столь важно. Куда важнее психическая травма, нанесённая ребёнку в результате трагического и неожиданного распада привычной среды обитания. Уход отца из семьи – это не какая-то царапина, это остаётся на всю жизнь, от этого уже нельзя избавиться. Вот и в своём «Квартале» Быков, как я могу предположить, пишет о том, что пережил когда-то сам:

«Ежи всегда живут семьями, хотя и без отца – мать выращивает ежат, а отец убегает. Мне это тоже понятно, я сам так рос. Большинство так росло. Кстати, это не столько травмирующий фактор – без отца вырастают нормальные дети, не хуже вас, – сколько ещё один предлог ощущать себя тут неправым: маменькиным сынком. Считается, что отец должен научить подтягиваться на турнике и ремонтировать карбюратор. Во-первых, мой отец вряд ли научил бы меня подтягиваться на турнике – он не умел в спорте и того немногого, что умею я; во-вторых, мы, маменькины сынки, добиваемся в жизни серьезных успехов, и карбюратор нам чинят другие люди, у которых были отцы».

Здесь ощущается желание как бы нивелировать «травмирующий фактор», успокаивая себя заверениями, будто всё, что было – всё оказалось к лучшему и ничего страшного не произошло. К этому можно добавить странную фразу, тоже из «Квартала»: «Отец после развода забирает к себе – ненадолго – сына». Только попробуйте представить такую ситуацию. Отец забирает сына к себе, ну а потом вдруг говорит: ты извини, сынок, но вместе жить мы с тобой не сможем. Так ли это было или же совсем не так, однако думаю, что не зря появились эти строки в упомянутом романе.

И снова возвращаемся к статье Андрея Рогачевского:

«Быков старательно следует своему правилу: его поездка в Израиль на Международную книжную ярмарку обернулась большим скандалом. Во время первого же своего выступления на Святой земле Быков высказал мнение, что идея национального государства себя исчерпала, а Израиль – "историческая ошибка". И добавил: "Задача соли плавать в общем супе, а не собираться в одной солонке" <…> Эта тема причудливо продолжилась в интервью штатного "журналюги" Быкова с израильским поэтом Игорем Губерманом. <…> На вопрос Быкова, как живется поэту, Игорь признался: "Мне хорошо в Израиле. Хотя здесь очень много дураков. Как еврейский мудрец несравненно мудр, так и еврейский дурак несравненно, титанически глуп, и каждый убежден в своём праве учить весь мир. Что поделаешь, страна крайностей". <…> Но Быков ответом Губермана явно не удовлетворился и вновь спросил поэта о том, о чём открыто говорил в Израиле: "Но нет у вас ощущения, что назначение еврея – всё-таки быть солью в супе, а не собираться в отдельной солонке, вдобавок спорной в территориальном смысле?"».

Понятно, что после таких слов добропорядочный гражданин Израиля не сдержался и выдал Быкову по первое число. Правда, потом добавил, что за талант он всё Дмитрию Львовичу прощает – хорошо хоть, что без мордобоя обошлось. Хотя, на мой взгляд, Быков не так уж и виноват, поскольку заимствовал эти мысли из статьи Ильи Эренбурга, напечатанной в 1925 году и посвящённой судьбе еврейского народа:

«Ведь без соли человеку и дня не прожить, но соль едка, её скопление – солончаки, где нет ни птицы, ни былинки, где мыслимы только умелая эксплуатация или угрюмая смерть. Я не хочу сейчас говорить о солончаках, – я хочу говорить о соли, о щепотке соли в супе».