Феномен мозга

Способности, получившие поддержку на ранних стадиях жизни, развиваются потом в большей степени. А современная школа не приспособлена «для способных детей. «Программы, методики и темпы умственной работы в школе не могут быть рассчитаны даже на «средних», так как тогда слабая половина или четверть класса не будут успевать. Видимо, они ориентируются на «слабых», чтобы успевали все ученики в классе. А продуктивность «способных» в умственной работе в 5—10 раз превосходит продуктивность «неспособных» (это видно из кривых), они «работают» в 1/5 или 1/10 своих возможностей, и… рост их останавливается. Это очень тревожное явление. Значит, школа тормозит самых лучших, самых многообещающих, лишает их возможности расцветать…» [165]

Впрочем, супругами Никитиными написано много книг [166] .

К тому же теория теорией, а супруги воплощали эту теорию в жизнь. Борис Павлович пользовался полным пониманием и поддержкой жены, Елены Алексеевны (родилась в 1930-м). Она окончила Московский областной педагогический институт в 1954 году. Работала учительницей в школе, а затем библиотекарем и заведующей в Болшевской библиотеке. На протяжении своей совместной жизни в Болшево, под Москвой, супруги воспитали 7 детей и 17 внуков. С момента рождения первого ребенка (1959 г.) они воплощали в жизнь теорию раннего развития способностей.

В этом они не первые… Некий американский психиатр год держал собственную годовалую дочь в некоем загончике, чтобы проверить свои теории раннего развития. Основатель современного иврита Иегуда Перельман принял «правильное» «ивритское» имя Элиезер Бен-Иегуда, но и со своим сыном разговаривал строго на иврите. Никто на Земле не разговаривал, а вот папа с сыном разговаривал.

Деятельность Никитиных очень напоминает эксперименты такого рода.

Кстати, в этом они очень солидарны как раз с «методологами». То есть пригретые властями московские философы посмотрели бы разве что через нижнюю губу на военного инженера, ставшего «трудовиком» в подмосковной школе. Борису Никитину, скорее всего, философы показались бы ловкими приспособленцами и папенькиными сынками, избежавшими судьбы «настоящих мужчин». Но в главном они едины: им не нравилась действительность, а для ее изменения они видели один и тот же путь: вырастить детей в неких искусственных, максимально изолированных от мира условиях.

Никитины полагали, что школа, тем более «простая советская «районка», малопригодна для человека, сколько-нибудь поднимающегося по своему уровню развития над общей серой «массой».

Сегодня сторонники Никитиных говорят о том же, добавляя: в тогдашнем СССР не нужны были творческие самостоятельные личности. В этом и причина трудностей Никитиных.

Говоря откровенно, особых трудностей не замечаю. Администрация школы и педагогический коллектив не только «терпели» нестандартных Никитиных и их детей, но и всячески помогали им. Например, позволяли «прыгать» через классы, переводили детей из третьего класса сразу в пятый или из четвертого – в шестой.

И сами книги Никитиных, и превращение семерых детей в орудия реализации их идей вызвали и до сих пор вызывают весьма различные реакции. В советское время вокруг Никитиных споров было больше, чем сейчас: время было тихое, вегетарианское, событий мало. А про Никитиных писала официальная советская пресса, вокруг них шла полемика… Это, кстати, к вопросу о поддержке. При том что Борис Никитин и с учителями, и с начальством, и с журналистами вел себя демонстративно и конфликтно.

Родители много занимались с детьми… еще больше, чем большинство советских людей в «годы застоя». При том что тогда времени у людей было больше, а семьи в целом прочнее [167] .

Разумеется, семеро детей росли в спартанских условиях и крайней нужде. Даже манную кашу считали лакомством. Почему-то сейчас раздаются мнения, что это так советская власть обижала Никитиных. Но заводя семерых, рядовой человек и тогда, и сейчас обрекал их на нищету. И в Европе то же самое, кстати, и в США. Хорошо или плохо – но это именно так.

Может быть, и неплоха система радикального, очень жесткого закаливания Никитиных. С первых дней жизни малыша его раздевали на время кормления грудью. Малыш прижимается к теплому материнскому боку и не мерзнет. Кроме того, сосание для младенца – серьезный физический труд, который тоже хорошо согревает. Дети, которых кормят голышом, не засыпают у груди, активно сосут, во время кормления хорошо проветриваются все складочки, и малыша не мучают опрелости. После кормления малютку тепло одевают, и он мгновенно засыпает. Со временем периоды бодрствования становятся длиннее, соответственно удлиняются и сеансы закаливания.

Никитины считали, что закаленные дети не будут болеть, будут быстро развиваться физически и со временем начнут обгонять своих незакаленных сверстников и в интеллектуальном развитии. Если дети и заболевают – надо обходиться без лекарств.