Феномен зверя

Эмили поняла: перед ней был истинный альфа. Тот, кому следовало повиноваться непрекословно, следовать за ним, внимая каждое его слово, и всеми силами стараться услужить ему. Тот, кто может сломить волю одним только взглядом, подавить любой протест и уничтожить любое сопротивление. Каждое его слово — закон.

И сейчас он требует от Эмили подчиниться его воле.

Кости затрещали сами собой, болезненно заныло всё тело, готовясь к обороту. Хриплый стон огласил помещение, а уже спустя несколько секунд на кровати находилась волчица, которая прижавшись всем телом к жёсткому матрасу медленно перебирала лапами по направлению к сидящему подле неё мужчине.

— Хорошая девочка. — Одобрение из уст предводителя вселило надежду, и Эмили слабо завиляла хвостом. — А теперь давай обратно.

Сожаление, проскользнувшее в голосе собеседника болью отозвалось в душе. Что-то ему не понравилось, и это расстроило Эмили. Ведь ей так хотелось угодить. Но в итоге только горечь растеклась внутри, отравляя и без того шаткое сознание.

Обернувшись обратно, Эмили сжалась в комочек и тихо всхлипнула. Шерсть, что рассыпалась по поверхности кровати после оборота, колола кожу и приносила неприятные ощущения. На душе было гадко, а на сердце ещё хуже.

Легкое покрывало легло сверху, скрывая обнаженное тело от посторонних глаз.

— Соберись, девочка. Ты должна быть сильной. — Скрипнул стул, оповещая о том, что мужчина поднялся со своего места. — Одевайся. Нам о многом нужно поговорить.

Сказав это, посетитель направился на выход, но почти сразу же был остановлен еле слышным голосом:

— Мама…

Тяжело вздохнув, он всё же ответил. Произнёс одно единственное слово, которое заставило Эмили подскочить со своего места и во все глаза уставиться на мужскую спину.

— Жива.

И сразу же позабылись все тревоги и прошли неприятные ощущения. Словно девушка очнулась от ужасного сна — только и всего.

— Я могу…?

— Собирайся.

Без дальнейший вопросов, Эмили в рекордные сроки натянула приготовленную для неё одежду и поспешила за скрывшимся за дверью мужчиной.

— Можно мне…  увидеть её? — поравнявшись с ним, спросила робко.

В этот раз ответом её не удостоили. Пришлось смириться и продолжать идти. За время этой небольшой прогулки Эмили успела оценить окружающую обстановку и сделать вывод, что они находятся в больнице. Но какой-то странной. Потому как на их пути, пока они шли так, и никто не встретился: ни персонал, ни пациенты.

На своего сопровождающего Эмили смотреть стеснялась и даже опасалась. Ей хватало его подавляющей ауры и желания прижаться к полу, чтобы стать как можно ниже и незаметнее. Поэтому приходилось считать плиты под ногами. На двести двадцать пятой они остановились перед белой дверью, с узким матовым стеклом посередине. Сейчас она была закрыла, но видневшиеся сквозь стекло силуэты говорили о том, что за нею кто-то был.

Сердце бешено забилось в груди, когда Эмили поняла, куда именно они пришли. Она практически сразу ринулась вперёд, но была остановлена жёсткой хваткой за предплечье.

— Она думает, что на ней использовали психотропные препараты, — тихий голос проникал в сознание, вбиваясь, ввинчиваясь и намертво закрепляясь там, — поэтому не следует говорить ничего лишнего. Ясно?

— Д-да.

Хватка пропала, и Эмили вихрем ворвалась в палату, на ходу вытирая предательские слёзы.

— Мама!!

— Эми!!

— Живая!! — одновременно выкрикнули они.

А после Эмили упала в объятия бледной, осунувшейся, но живой и вполне здоровой матери. И некоторое время дочь и мать никто не тревожил, давая им время выплакаться и убедиться в том, что всё это происходит на самом деле.

— Девочка моя, посмотри на меня, — всхлипнув в последний раз, счастливо улыбнулась родительница, — ты в порядке? Тебя не тронули?

И она принялась лихорадочно ощупывать лицо Эмили, плечи, руки.

— Всё хорошо, правда…  — сипло отозвалась дочь, также горя желанием повторить то же самое, что и мама.

— Это был такой кошмар…  Я думала, что схожу с ума…  Огромные волки, ненормальные учёные…  ты…  Я даже не знаю, что из всего этого правда, а что бред…  Девочка моя…

— Мамочка. Всё уже хорошо. Хорошо. — Обняв вновь начавшую дрожать женщину, шептала Эмили, глотая слёзы. И чтобы как-то отвлечь её от пережитого ужаса, спросила: — а папа где?

В ответ на её вопрос, дверь в палату снова открылась пропуская ещё одного члена семьи с пластиковым стаканчиком в руках.

— Папа!

— Эмили! Ты живая!! — стаканчик с глухим стуком упал на пол, а Эмили оказалась в сдвоенных объятиях родителей. И вновь не смогла сдержать слёз.

Воссоединение семьи никто не смел прервать. Но Эмили понимала, что ещё много вопросов оставалось не разрешёнными. А ей нужны были ответы.

Что произошло, после того, как в неё воткнули этот проклятый кинжал? Как она выжила? Как выжила мама, если ей ввели яд? Что случилось с Горардом и его дочерью? И с Ансаром…

— Ансар…