Фернандо Магеллан. Книга 3

– Я не гожусь на роль капитан-генерала.

– Почему?

– Я – пилот, а не командир.

– Надо избрать дворянина, чтобы знал, как разговаривать с царьками, – решил Леон.

– Можно своего… – не согласился Эрнандес.

– Надо выбирать по чину.

– Предложи по возрасту! – съязвил матрос.

– Если по чину, то Эспиноса будет капитан-генералом, – заключил незнакомый голос. – Сеньор Магеллан доверял ему.

– Антонио, ты за кого? – позвали летописца. Тот молчал.

– У него сегодня разум помутнел, – немного погодя пробасил Эрнандес.

– От такой беды свихнешься… – промолвил Леон.

– Отойдет, – успокоил Альбо. – Советуешь выбрать альгвасила? – переспросил штурман.

– Пока вы спорите, Карвальо занял каюту португальца, – насмешливо заметил противный голос.

– Не ври! – одернул Эрнандес.

– Сам видал.

– Пошли посмотрим? – предложили наверху.

– Неудобно… – заколебался Альбо.

– Его никто не выбирал, – настаивал матрос. – Пусть не заносится высоко.

– Он вывел корабли из гавани, – заступился кто-то.

– Нас Бог вынес на крыльях.

– Если бы не попутный ветер… Страшно подумать.

– Вы идете с нами? – осведомился надсаженный голос.

– Надо созвать общий сбор, – посоветовал Альбо. – Пусть на других кораблях скажут, кого поставить на место Барбосы.

– Правильно, – поддержали моряки.

«Хотят Эспиносу сделать командиром, – догадался Карвальо, – но как он поведет эскадру к соседнему острову? Ставить паруса – не мечом махать! – раздраженно подумал он. – Разве не я спас всех от гибели?»

Жуан тяжело поднялся на ноги, с удовольствием провел рукой по ворсистой спинке кресла, подошел к двери.

– Эй, кто-нибудь! – крикнул в темный коридор. – Позовите в каюту Альбо!

– О! – гулко и удивленно отозвалось эхо.

– Да, ко мне в каюту, – повторил он тихо и захлопнул дверь, словно там смеялись над ним.

Проклятое зеркало отразило сутулую спину, растрепанные волосы. Подражая покойному адмиралу, Карвальо сел на трон, выпрямился и с видом сурового величия стал ждать штурмана.

Море плескалось за бортом, гудели голоса. Жуан не прислушивался к ним. Он вспоминал оставшихся в живых моряков, способных поддержать его на предстоящем сборе. «Португальцы не подведут, – размышлял кормчий, – молодые матросы тоже. Однако испанцы захотят поставить своего офицера, даже если Гонсало добровольно откажется от должности. Испанцев в командах больше, среди них много уважаемых старых матросов и канониров. Придется разделить власть с Эспиносой, – заключил Карвальо. – Он смел и честолюбив».

Дверь без стука отворилась, на пороге появился Альбо. Жуан от неожиданности подскочил с намерением выйти навстречу штурману, но в последний момент передумал, плюхнулся на сиденье, предложил ему занять адмиральскую кровать. Штурман остановился посреди каюты. Карвальо неприятно улыбнулся, развязно развалился в кресле.

– Я всегда ценил твое мнение, – начал он. – Ты хорошо разбираешься в ветрах и морских течениях. Матросы уважают и любят тебя. Несчастный сеньор капитан-генерал, – Жуан перевел глаза на валявшийся на кровати плащ Магеллана, – дорожил твоими советами. Ты один из оставшихся офицеров не запятнал себя мятежом в Сан-Хулиане. Я хочу назначить тебя главным кормчим эскадры.

– Ты? – удивился Альбо.

– Я, – властно подчеркнул Жуан.

– Эскадра может выбрать другого командующего, – заметил штурман.

– Эспиносу? – Жуан колюче сощурил глаза.

– Не только его…

– Мы оба с тобой моряки, – сказал Карвальо, – и понимаем, сколько неприятностей на посту капитан-генерала принесет полицейский чиновник. Разве не так?

– Так, – нехотя произнес Франсиско.

– Неужели Пунсороль с Элькано достойнее меня? Или сам метишь в это кресло? Пожалуйста, я уступлю его тебе, – Жуан засуетился, будто собирался подняться на ноги. – Видит Бог, я взял руководство кораблями не для того, чтобы захватить власть, заставить всех повиноваться. Я готов передать командование любому из вас, – все еще не мог выкарабкаться из кресла.

– Я не стану тебе мешать, – заверил Альбо.

– Мешать? – обиделся Жуан, послушно опускаясь на место. – Сейчас мы должны помогать друг другу, – добавил он, словно его оскорбили. – Я пекусь о судьбе экспедиции, а не о собственном благе.

– Я понимаю, – кивнул Франсиско, – можешь рассчитывать на меня, не подведу.

Он повернулся и вышел из каюты.

– Вели утром собрать общий сбор! – приказал в неприкрытую дверь новый командующий.

* * *

Усталость и нервное напряжение измотали людей. После захода солнца они повалились на палубы, зарылись в тряпки, заснули крепким сном. Вахтенные бродили по юту, осматривали борта, прислушивались к волнам. Изредка перезванивались колокола, ранее точно отбивавшие склянки. Стонали увечные, просили воды, жадно глотали теплую жижу, откидывались на доски, забывались на пару часов. Боль ломила и корежила распухшие, посиневшие от яда члены. Озноб пробегал по телу, челюсти стучали в лихорадке.