Февраль (СИ)

Графиня Вермаллен сказала что-то о моей невоспитанности, и в подтверждение оной я очень захотела послать её к чёрту, но сдержалась. И, придерживая полы своей длинной юбки, выбежала из ресторана в коридор. Слева стойка бара, напротив – фойе, где приветливый, но чуточку грустный Фессельбаум кивает входящим и выходящим гостям? Справа – лестница, а на лестнице, о чудо, Грандек! Я готова была расцеловать его в ту секунду.

– Мсье Грандек! Густав! Как хорошо, что вы здесь!

– Мадам Лавиолетт? Что-то случилось? – Суетливо, как всегда, спросил он.

– Мне нужен парижский комиссар, мсье де Бриньон. Он здесь? Я прошу вас, это срочно!

– С утра он был в кабинете наверху, но не так давно они с Витгеном отправились к месту преступления, осмотреть его ещё раз при свете дня. – Грандек взял меня за руку в порыве живейшего волнения. – Мадам Жозефина, я прошу вас, не пугайте меня, что случилось на этот раз?

– Ничего, нет-нет, не волнуйтесь! Мне просто нужно с ним поговорить, вот и всё. Я вспомнила кое-какие детали, это может быть важно, – вкратце пояснила я.

– Думаю, вы найдёте его у озера, – услужливо произнёс управляющий. – Хотите, я провожу вас?

– Нет, спасибо, я найду дорогу, – ответила я с вежливой улыбкой. – Прежде мне нужно зайти в мой номер… за накидкой! На улице холодно после вчерашнего дождя.

Грандек согласно кивнул, а сам наверняка подумал, что я беспросветно глупа. Какая накидка, если моя «важная» информация, может спасти кому-нибудь жизнь вот в эту самую минуту?!

Ну, вы-то не думайте обо мне так плохо! Разумеется, дело было не в накидке, а в чёртовой запонке в кармане моего платья! Даже лучше, что Эрнест ушёл в компании комиссара Витгена, в его присутствии он, по крайней мере, не осмелится ко мне приставать. От самого Витгена мне, конечно, здорово влетит за сокрытие улик, но я что-нибудь придумаю.

Путаясь в длинной юбке, я, перепрыгивая через одну ступень, кое-как добралась до третьего этажа, едва не упав несколько раз по дороге. Сердце моё колотилось у самого горла, а ладони предательски вспотели.

Лассард! Почему я сразу не догадалась?! Ещё вчера, когда Эрнест сказал мне, что ранил убийцу в плечо… Лассард был в Париже во время тех девяти убийств, Лассард был в «Коффине» во время последующих двух. Лассард вращался в банковских сферах и был богат, он вполне мог быть обладателем золотой запонки! Может, встречалась Селина и не с ним, может, он пришёл в домик у реки уже после того, как её возлюбленный ушёл? Может, они и впрямь боролись, и он обронил эту запонку, и не заметил… Она же, убегая от него, бросилась к мосту, а уж там-то он догнал её, и задушил голубым шёлковым шарфиком!

Боже, ну почему я сразу об этом не подумала?! Быть может, это спасло бы жизнь мадам Соколице, окажись я чуть сообразительнее! Я свернула налево, в наше южное крыло, и, стуча каблучками по паркету, едва ли не бегом бросилась к своей комнате. Сама не знаю, куда я так торопилась! Теперь-то Лассард от нас никуда не сбежит, найти бы Эрнеста до того, как этот психопат убьёт ещё кого-нибудь…

Меня, например.

Остановившись перед дверью в свою комнату, я обнаружила, что она приоткрыта, и мне вдруг сделалось до того жутко, что волоски на шее встали дыбом. Господи, какая же я идиотка! Он ведь ушёл на минуту раньше меня – а что, если он сейчас где-нибудь здесь?! Я резко обернулась, но никого не увидела. Убийца не прятался в тёмном углу коридора, и за маленькой декоративной пальмой тоже не стоял. Позади меня была всего лишь дверь в номер Франсуазы, тоже приоткрытая. Оттуда я услышала негромкий мелодичный напев – это Эллен занималась уборкой. Должно быть, она и у меня в комнате прибирала, просто по недосмотру забыла закрыть дверь.

У меня отлегло от сердца. Трусиха! Какая же я трусиха! Улыбнувшись самой себе, я укоризненно покачала головой, коря саму себя за эти глупые страхи и, положив руку на дверную ручку, уверенно потянула её на себя и вошла.

Скорее, к шкафу, где моё сиреневое платье, где эта чёртова запонка?! Вот только до шкафа я даже не дошла, замерев возле трельяжа. В зеркале мелькнуло отражение мужчины, который, встав за моей спиной, подошёл к входной двери и закрыл её за замок, лишая меня последней надежды на побег.

Я резко обернулась, испуганно прижавшись спиной к трельяжу.

Это был Тео.

Русский художник Тео, который, вроде как, уехал из отеля ещё позавчера вечером, дабы не встречаться с полицией лишний раз. И вот теперь он стоял в дверях моего номера, скрестив руки на груди, и смотрел на меня хмуро.

И означать это могло только одно.

IX

– Вы?! – На одном дыхании произнесла я, дрожащими руками нащупывая хоть что-нибудь на трельяже у себя за спиной, хоть что-то, что сгодилось бы за оружие, когда этот безумец решится напасть на меня.

– Жозефина, – вздохнув, произнёс русский художник, прижавшись спиной к закрытой двери, – мне, право, очень жаль.