Фьямметта. Фьезоланские нимфы

СОНЕТЫ

XLV

«О чем роняешь слезы без числа,сознайся, раб коварный, не скрывая,зачем меня с Амуром проклиная,ты хочешь видеть в нас причину зла?Какую, где, когда я навела стрелу,чтобы сразить тебя? Когда яи где к тебе взывала, умоляяотдать мне сердце? Я ль его взяла?Ты сам меня молил, ты знаешь это,Амура заклинал тебе помочь.И я жестока? Этого навета

не заслужила я». Вот так точь в точь,сдается, молвит про себя Фьямметта,и я не в силах муки превозмочь.

XCVII

Ее ланиты — розы, кудри — злато,и огненный над ними ореол,что в облачко внезапно перешел,сверкавшее, как не сверкает злато.И, словно жемчуг, что оправлен в злато,казалось, ангел в облачко вошели крылья белоснежные развел,покрыт сапфирами, одетый в злато.И за мою Фьямметту был я рад,

затем что, как нетрудно догадаться,была мадонна к богу на пути,а я остался, мукою объят,здесь, весь в слезах, чтобы конца дождатьсяи в край блаженных душ за ней взойти.

CII

Теперь, о Данте, как надеюсь я,ты рядом с Беатриче. А давно ливсходил на небо из земной юдоли,о чем поведал в песнях, не тая?Когда, забыв обманы бытия,любовь не обрекают той же доле,ты мог бы мне помочь по доброй воле,

и в этом — просьба скромная моя.Я знаю, что моей Фьямметте милойоттуда, с неба третьего[404], виднатоска, с которой сладить не умею,и если сладость Леты не лишиламеня любимой, пусть возьмет онатуда меня, где буду рядом с нею.

CXXVI

Пребудешь ты[405] отныне в царстве том,куда стремится жаждущая светадуша, что заслужила чести этойпокуда обреталась в мире злом;ты нынче там, где, жаждою влеком

Лауру видеть, что тобой воспета,не раз бывал, и где теперь Фьямметта,любовь моя, — лицом к лицу с Творцом.К Сеннуччо[406], к Чино[407] присоединилсяи к Данте ты, и пред тобой тогдасокрытое от нас предстало зримо.Когда тебе я другом доводилсяздесь, на земле, возьми меня туда,где любоваться мог бы я любимой.

ПРИЛОЖЕНИЯ

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Необходимо предпослать переводу несколько замечаний относительно формальных особенностей поэмы Боккаччо и способов их передачи.

Традиционная октава у нашего поэта непринужденна и легка, но вместе с тем внутренне полновесна и крепко сформирована. В соответствии с общим художественным стилем эпохи «Фьезоланские нимфы» — стройное и законченное целое. Такова и октава этой поэмы-идиллии, то строгая и чеканная, то свободная и текучая, то как бы небрежная, словно импровизация или песня. Эта прихотливая манера сказывается большим разнообразием в самой выделке стиха и слога, в самом выборе языка.