FIASCO. Исповедь трейдера с Уолл-Стрит

В ходе недавнего исследования около 70% от общего числа опрошенных специалистов по производным признались, что ожидали серьезного обесценивания объекта своей деятельности в 1998 году. Их опасения были вполне обоснованны. Развиваясь, рынок производных бумаг становится все менее стабильным и более опасным, но в то же время лоббисты инвестиционных банков со всех сторон наседают на выбранных нами представителей наших интересов, требуя, чтобы те отменили некоторые правила, ограничивающие разгул производных. В свое оправдание они приводят аргументы об использовании этих финансовых инструментов прежде всего для хеджирования и снижения риска. Их доводы в совокупности со щедрыми взносами в избирательные фонды приносят неплохие плоды. Конгрессу предлагается рассмотреть меры, направленные не на ужесточение, а на либерализацию регулирующего законодательства. Те, кто должен следить за нашей безопасностью, теряют и власть, и деньги, отступая перед натиском финансовых монстров. Сможет ли хоть когда-нибудь сотрудник Комиссии по ценным бумагам и биржам, зарабатывающий 70 тысяч долларов в год, схватить за руку продавца производных, получающего 700 тысяч?

Зная о нехватке регулирующих норм и нарушении баланса сил, не надо быть ясновидящим, чтобы предсказать наступление в скором будущем еще одной катастрофы по схеме, отработанной в округе Ориндж. Мы идем в нужном направлении. Финансовые группировки продолжают отчислять лоббистам и в избирательные фонды конгрессменов десятки миллионов долларов, прося лишь об одном — о смягчении действующих ограничений. Сотни и сотни жертв потеряют на производных миллиарды и миллиарды долларов, испортят репутации, сломают свои жизни и выкинут за ненадобностью чековые книжки. Молодые продавцы пойдут по моим следам, развивая торговлю производными, и станут богатыми настолько, насколько им и не виделось даже в пьяном бреду. Воротилы Уолл-стрит продолжат утверждать, что в законодательстве, регулирующем обращение производных, нужды нет, убаюкивая своими речами и конгресс, и потенциальных вкладчиков.

Ну, и что вы скажете теперь, прочтя мою книгу?

Если вас все еще тянет прикупить производные, то лучшее место для этого — Morgan Stanley. Группа производных живет и побеждает. А что ей сделается? Вы можете позвонить туда совершенно бесплатно по телефону [phone], добавочный 2594, или заглянуть в новое здание, которое фирма построила в двух шагах от Таймс-сквер по адресу: Бродвей, 1585.

Только не говорите, кто вас туда послал.

Постскриптум: возвращение

Не знаю, кому и как в Morgan Stanley удалось раздобыть мою книгу еще до публикации, но кто-то и как-то ее добыл, и в начале октября 1997 года бывшие шефы изучали в ней каждое слово.

Тем временем я погрузился в тихую и спокойную жизнь: обучал студентов в Университете Сан-Диего, совершенствовался в гольфе и готовился к нескольким десятилетиям комфортабельного, бесхлопотного существования в теплых краях.

Я ждал, что на мою книгу Morgan Stanley отреагирует резким «без комментариев», бывшие коллеги — криками «предатель», жертвы производных — слезами, соплями и, быть может, большей осторожностью в инвестициях. К сожалению, предсказатель из меня никудышный: ведь начиная с 1995 года я постоянно ожидал краха фондового рынка, а с 1989— победы баскетбольной команды Канзасского университета в чемпионате страны. И с книгой я тоже ошибся.

Почти немедленно Morgan Stanley начал атаку в прессе. Бывшие коллеги, правда, действительно кричали «предатель», но не потому что я выставил весь бизнес как одно сплошное мошенничество, а из-за разглашения некоторых смачных историй, пусть всего лишь нескольких. Наколовшиеся же на производных взвыли: им плохо, плохо, плохо, но не от осознания мерзости рынка, а от того, что они поздно начали свои игрища. Был у меня и особо удручающий период, когда несколько студентов Ирландской школы бизнеса запросили меня по электронной почте, куда лучше всего устроиться на работу, чтобы торговать производными, а какой-то маньяк, приверженец производных бумаг, написал, что моя книга — лучшая из всех, посвященных этой теме. Я почувствовал себя Франкенштейном.

Скорее всего, мои горе-читатели никогда бы и не услышали о книге, если бы не удачное для меня решение руководства Morgan Stanley о начале газетной войны, решение, названное Хэлом Люксом, главным редактором «Institutional Investor», бредом с точки зрения пиара.

Бред начался с опубликования в понедельник 6 октября 1997 года следующего заявления фирмы: