Фидель Кастро

Борьба за независимость была и битвой против империализма. Кастро несколько раз упомянул о Кубе как о «Вьетнаме девятнадцатого века». Некоторые руководители Кубы опасались, что, разрушив однажды испанское иго, она гут же будет проглочена Соединенными Штатами, которые в это время были в весьма экспансионистском настроении. Ранее ходил слух, что США покупают Кубу у Испании и что некоторые рабовладельцы, стремясь к конфедерации на юге, были не против идеи присоединения к Соединенным Штатам, потому что правительство Испании сужало законы, касающиеся рабства. В 1898 году, опасаясь за доходы Северной Америки из-за продолжающейся на Кубе войны и решившись вытеснить старую империю с Кариб, Соединенные Штаты объявили Испании войну и после двух месяцев военных действий принудили ее отдать свою прежнюю колонию. Таким образом, новая независимая Куба зародилась под тенью американского доллара. Под видом так называемой Основной поправки в 1901 г. Соединенные Штаты оставили за собой право вмешиваться в дела Кубы, чтобы предотвратить незаконное влияние любой другой иностранной державы и «утвердить устойчивое правительство». Несмотря на кажущееся благонамеренное покровительство, с 1898 по 1920 г. правительство США четыре раза проводило интервенцию с целью обеспечения такой политики Кубы, которая бы способствовала увеличению американских инвестиций на острове.

В действительности США снова превратили Кубу в колонию. Задолго до независимости огромные американские компании внедрились на Кубу, чтобы разрабатывать ее природные ресурсы. Инвестиции США в остров увеличились в первой четверти века и к 1926 году оценивались в 1 360 миллионов долларов. Их основная часть приходилась на сахарную и табачную промышленность, железные дороги, горную промышленность, банки, торговлю, недвижимость и другие отрасли. Капитал США контролировал также телефонную службу, газовую промышленность и электроэнергетику[5]

. Но основным было все же производство сахара. По державшемуся долгое время соглашению США присвоили право на ежегодную закупку половины от всего урожая сахарного тростника, гарантируя таким образом кубинским плантаторам доход, иностранную валюту и работу. Однако установление Конгрессом США квоты на кубинский сахар было спорным благодеянием, так как Соединенные Штаты могли бы наказать Кубу, снизив цены или объем квоты, если бы Куба отступила от намеченного курса. Оставшийся сахар Куба могла продавать на мировом рынке, но в размерах, не влияющих на объем закупок США, иначе была бы снижена квота. Сенатор штата Луизиана, делая отчет для прессы в 1955 г., предупредил кубинцев: «В американском сенате я представляю широкую область сахарного производства Соединенных Штатов. И я здесь, чтобы потребовать любую выгоду от этого производства. Куба повысила это производство (сахара)… Именно мы позволяем вашей стране производить сахар»[6].

США также контролировали внутренний рынок Кубы. Основная поправка была заменена на более современный метод неоколониального господства — Взаимное Торговое Соглашение, с помощью которого взамен сахарной квоты США получили льготные тарифы на экспорт на Кубу. Это пресекало любую попытку создать собственную промышленность вместо импорта и не допускало более дешевый импорт из других стран. Следовательно, соглашение замкнуло экономику Кубы в круг влияния США. В 1957 г. другой американский сенатор выступил в Конгрессе за снижение квоты на сахар, так как Куба объявила о своем намерении построить два мукомольных завода, угрожая посредством этого экспорту муки из США на остров. Последовал резкий ответ кубинских работодателей, который был условным, и это уже стало реальностью: «Куба должна была покориться, чтобы, с одной стороны, «заморозить» свою экономику ограничением квот США на сахар и мировой конкуренцией, а с другой стороны, чтобы сохранять внутренний рынок в неизменном состоянии для пользы иностранных экспортеров»[7].