Филипп Красивый

По прибытии в Париж Филипп получил приветствие от имени университета в лице Эгидия Римского. Его первой задачей было присутствовать на похоронах отца в королевской усыпальнице аббатства Сен-Дени, что стало поводом для первого арбитража: конгрегация доминиканцев Парижа попросили у Филиппа сердце умершего короля, чтобы поместить его в своей часовне. Влияние монахов-доминиканцев было велико в королевском окружении, и он согласился на эту просьбу. Аббат Сен-Дени выступил с протестом, аргументируя это волей покойного короля: он хотел получить все тело для аббатства, его поддержали папский легат и богословы. Побуждаемый своим духовником, король отказал им: сердце будет храниться у доминиканцев. Филипп достойно похоронит своего отца. Надгробное изваяние созданное в конце века Жаном Аррасским, является одним из самых замечательных в средневековой веренице скульптур. Отдав таким образом последние почести останкам Филиппа III, 3 декабря новый государь вернулся в Париж, а затем отправился в Санлис, где провел Рождество.

Коронация 6 января 1286 года

Следующим обязательным шагом была еще одна официальная и непременная церемония — коронация. О важности этого ритуала говорит тот факт, что на его организацию не было потрачено ни одной лишней минуты: подготовка, хотя и значительная, была завершена к началу января 1286 года. Филипп выехал из Санлиса 27 декабря и через Пьерфон (29 декабря), Ферте-Милон (30 января), Суассон (1 и 2 января) прибыл 5 января в Реймс, где только что было завершено строительство собора. Он отправился в архиепископский дворец, где провел ночь. На следующий день, в воскресенье 6 января, он был разбужен до рассвета и занял свое место в промерзшем соборе, пока было еще темно, в час престольного праздника. Церемония скоро должна была начаться.

Значение коронации в сознании современников, всех присутствующих и самого короля невозможно переоценить, поскольку она делала его буквально священной фигурой, связанной таинством с богом и, таким образом, наделяла его сверхъестественным, сверхчеловеческим характером. Мощный символизм обряда, уходящий корнями в чудесное и чудодейственное, оставляет глубокий след в психологии государя, который чаще всего является подростком или очень молодым человеком, очень набожным и впечатлительным, который переживал единственную коронацию в своей жизни: свою собственную, поскольку он был слишком молод, чтобы помнить коронацию своего отца (Филиппу было три года в 1271 году). Молодой человек, уже полностью осознавший свою ответственность и проникшийся чувством долга, каким был Филипп IV, не мог не отнестись к обязательствам, связанным с коронацией, очень серьезно. Продуманный и непоколебимый характер решений его правления во многом обязан тому, что он считает себя подлинно наделенным властью, исходящей непосредственно от Бога.

Коронация, как и положено, вводила в игру все, что являлось священным во французской монархической идеологии, а древность традиции придавала ей престиж, который делал ее недоступной для рациональной критики, даже если бы все ее элементы были прослежены до реальных исторических корней. Предполагается, что Реймс, было местом, где Хлодвиг был крещен святым Ремигием в конце пятого века, и помазан на царство священным елеем, принесенным прямо с небес голубем в драгоценном сосуде. Драгоценная жидкость, уровень которой в сосуде оставался неизменным на протяжении восьми веков, хранился в аббатстве Сен-Реми, откуда ее забирали в утро коронации. Присутствовали необходимые для коронации регалии: орифламма (знамя) с геральдическими лилиями, скипетр, корона и, со времен Святого Людовика, десница правосудия, также чудесным образом упавшая с небес и символизировавшая главенство короля в качестве верховного судьи — это важнейшая обязанность, которую Филипп, вдохновленный своим дедом, принял близко к сердцу.

Эти регалии хранились в аббатстве Сен-Дени, святыне конкурировавшей с Реймсом в монархической мифологии, опять же благодаря сочетанию чудесных легенд и преднамеренных обманов. Согласно поддельному капитулярию 813 года, составленному в 1160 году, Карл Великий оставил здесь свою корону; затем Карл Лысый пожертвовал аббатству две драгоценные реликвии, также поддельные: гвоздь от распятия и часть тернового венца. Святым покровителем аббатства признавался афинянин Дионисий Ареопагит, обращенный святым Павлом, что является явным самозванством. И в довершение всего, так сказать, Карл Великий, ложно канонизированный антипапой в Германии в 1165 году, ассоциировался с защитником этого места и королей Франции. Поддельные документы, поддельные реликвии, поддельный Папа, поддельный святой: только прошедшее время придало этим регалиям значимость, и только корона Святого Людовика, добавленная к регалиям, являлась подлинной.