Читаем Филоктет полностью

НеоптолемКоль судить мне дозволено — участь егоВ изумленье души не повергнет моей.Не без воли блаженных его поразилТой безжалостной Хрисы удар роковой;Не без их же решенья и ныне он здесьБез ухода томится десятый уж год —Чтоб не раньше направил на Трою он лук,Неизбежной стрелою сражая врага,Чем исполнится время,[6] когда от него200 Суждена тому граду погибель.

Строфа III

Хор

О, тише, сын мой!

Неоптолем

Что там?

Хор

Звуки слышу я,
Точно где человек в муках томится.Там ли, здесь ли — знать не могу…Слышен вновь голос мне:Кто-то путь свой, полный страданий,Свершает; жалобным стономМне душу издали тянетСтранник горький: так явно слышен он.

Антистрофа III

Хор

210 Наметь же, сын мой…

Неоптолем

Что же?

Хор

Новых мыслей путь:Близок странник, сейчас будет он с нами.Не свирели вверил он песнь,Как пастух горных рощ;Иль, споткнувшись, голос страданийОн шлет в лазурные дали,
Иль брег признал нерадушныйГлаз его; но все громче стонет он.

Эписодий Первый

Появляется Филоктет, держа в руке лук.

Филоктет

Чужие здесь?220 Кто вы? Зачем корабль ваш занесенНа этот остров, дикий и безлюдный,Где даже для судов пристанищ нет?Какой отчизны вы, какого рода?Как величать вас? Эллинских я вижуУборы риз, усладу глаз моих;Но голос ваш услышать я хочу…О, не пугайтесь! одичал я, знаю,Но все ж не ужас вам внушать я должен,А состраданье — бедный, одинокий,Покинутый, без дома, без друзей.Скажите ж слово, коль с добром пришли!
230 Ответьте мне! Велик ли дар ответа?Уж в нем никто не вправе отказать.

Неоптолем

Внемли же, странник. На вопрос твой первый —Ответ готов: мы — эллины, ты прав.

Филоктет

О голос милый! Боги! сколько летЯ ждал того, кто б так мой слух утешил!Теперь скажи, какой неволи гнетИль воли ласка вас ко мне пригналиИ привели? тот ветер драгоценный —Как звать его? Ты все мне расскажи:Хочу я знать и кто ты, и откуда.

Неоптолем

Мне родина — обвитый морем остров:240 Зовется Скирос.[7] Я плыву домой,Ахиллов сын Неоптолем. Все знаешь.

Филоктет

О сын отца любимого, о отпрыскОтчизны милой, старца ЛикомедаПитомец юный! О, какой судьбойТы занесен сюда? Откуда путь твой?

Неоптолем

Из Илиона бег мы направляем.

Филоктет

Возможно ли? Ведь не был ты средь нас,[8]Когда поход мы в Трою снаряжали!

Неоптолем

А разве ты — участник тех трудов?

Филоктет

О милый! Кто перед тобой — не знаешь?

Неоптолем

250 Да нет; тебя я вижу в первый раз.

Филоктет

А имя? А страданий лютых слава?Все это — чуждо слуху твоему?

Неоптолем

Я ничего не слышал, будь уверен.
Перейти на страницу:

Все книги серии Трагедии

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Все в саду
Все в саду

Новый сборник «Все в саду» продолжает книжную серию, начатую журналом «СНОБ» в 2011 году совместно с издательством АСТ и «Редакцией Елены Шубиной». Сад как интимный портрет своих хозяев. Сад как попытка обрести рай на земле и испытать восхитительные мгновения сродни творчеству или зарождению новой жизни. Вместе с читателями мы пройдемся по историческим паркам и садам, заглянем во владения западных звезд и знаменитостей, прикоснемся к дачному быту наших соотечественников. Наконец, нам дано будет убедиться, что сад можно «считывать» еще и как сакральный текст. Ведь чеховский «Вишневый сад» – это не только главная пьеса русского театра, но еще и один из символов нашего приобщения к вечно цветущему саду мировому культуры. Как и все сборники серии, «Все в саду» щедро и красиво иллюстрированы редкими фотографиями, многие из которых публикуются впервые.

Александр Александрович Генис , Аркадий Викторович Ипполитов , Мария Константиновна Голованивская , Ольга Тобрелутс , Эдвард Олби

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия