Философия оптимизма

Мы говорили до сих пор об идеях относительности, идеях единой теории поля, об идейных коллизиях, о синтезе логического углубления идей и экспериментального постижения мира. Мы видели во всем этом исходные звенья научного прогноза. Следует ли отсюда, что идеи правят миром, что они могут объяснить ход научного и общественного прогресса?

Нет, идеи не правят миром. Движущей силой общественного прогресса служит в последнем счете развитие производительных сил человечества. Такая роль производительных сил подтверждена всей историей человечества, и в наиболее яркой форме — историей последних десятилетий. Сейчас все знают, что освобождение атомной энергии определило важнейшие технико-экономические, социальные и культурные процессы современности. Вместе с тем все знают, что к освобождению атомной энергии привело не логическое саморазвитие идеи в умах людей, а развитие промышленности и эксперимента. Наука сейчас не отличается от промышленности в том отношении, что она входит вместе с промышленностью в единый комплекс, где каждая отрасль не может существовать и развиваться без других. Что же касается эксперимента, то современная наука насквозь экспериментальна — больше, чем когда-либо. Здесь следует вернуться к уже удивившему нас эффекту экспериментальных схем с зеркалами, лучами света и кабинами лифта. Все дело в том, что сейчас величайшие революции мысли, величайшие преобразования стиля и логики научного мышления (самые крупные «углубления разума самого в себя») неотделимы от однозначного постижения все новых и новых фактов («продвижения разума вперед»). Этот синтез двух движений разума, которые когда-то противопоставил друг другу Лаплас, является главной тайной науки XX в., он получил наиболее отчетливое выражение в слиянии критериев «внутреннего совершенства» и «внешнего оправдания», а наиболее важным результатом их слияния была теория относительности. Основная идея этой книги состоит в том, что перспектива дальнейшего, еще более глубокого синтеза «углубления разума самого в себя» и его «продвижения вперед» является исходным пунктом прогнозов научного прогресса. Подчеркнем еще раз, что речь может идти отнюдь не о логическом саморазвитии идей как фундаментальной движущей силы прогресса. Такое саморазвитие всегда опиралось на эксперимент, промышленность, эмпирическую проверку — на «внешнее оправдание». Теперь же развитие идей само происходит в форме мысленных и реальных экспериментов. Для теории относительности характерно радикальное исключение из концепции мира всех понятий, которые принципиально не ведут к эксперименту, всех представлений (например, представления о движении в эфире и самого эфира), которые не могут стать объектом экспериментальной проверки. Именно поэтому изложение теории относительности обычно требует экспериментальных схем с зеркалами и лучами света, схем, которые оказываются в последнем счете столь важными для духовной эволюции и развития производительных сил человечества.

Из экспериментального стиля современного научного мышления, из синтеза «внутреннего совершенства» и «внешнего оправдания», из синтеза «углубления в себя» и «продвижения вперед» вытекает более высокая форма динамичности, свойственная современной науке. В свое время научные концепции выводились из логических схем, казавшихся незыблемыми. Экспериментальные данные входили в науку, не колебля ее исходных принципов. Сейчас эксперимент служит основой радикального пересмотра исходных принципов. Отсюда — новая динамика научного и технического прогресса. Уже говорилось о контрольных исследованиях в заводских лабораториях как гарантии заданного технического уровня, о поисках новых конструкций и технических приемов как гарантии ненулевой скорости технического прогресса, о поисках новых идеальных физических схем как гарантии его ускорения и о фундаментальных исследованиях, приводящих к возрастанию самого ускорения. Именно динамизм исходных принципов, которые стали объектом экспериментальной проверки (в этом и состоят фундаментальные исследования), характерен для науки XX в., и связан он с синтезом логики и эксперимента, «углубления разума самого в себя» и его «продвижения вперед».

С таким синтезом связан явный

характер той зависимости научного прогресса от развития производства, которая была открыта еще в XIX в. Сейчас мы попытаемся, исходя из этой зависимости, определить, какой более высокий синтез «углубления в себя» и «продвижения вперед» вытекает из широкого производственного применения релятивистской и квантовой физики. Мы убеждены, что такой синтез и является главным прогнозом для науки конца XX в.

Атом