Философские трактаты

2. Но даже если ты настаиваешь на своем: что ни одна звезда не может двигаться, минуя Зодиак, — согласись, что ведь комета может иметь такую орбиту, которая пересекает Зодиак где-то в невидимом нам месте; такое ведь возможно, хотя и не необходимо.

Наконец, посмотри сам: не больше ли подобает величию этого мира, чтобы он повсюду был равно полон жизни и подвижен, со всех сторон пересекаясь орбитами небесных тел; разве лучше, чтобы он застыл в мрачном оцепенении везде, за исключением одной торной тропинки — [Зодиака]?

3. Неужели ты поверишь, что в этом теле — величайшем и прекраснейшем, среди бесчисленных звезд, которые заботятся о разнообразном и богатом украшении ночи и не потерпят, чтобы она хоть где-то осталась пуста и безжизненна, — есть только пять светил, которым дозволено передвигаться, а остальные застыли, как толпа немых статистов в театре?

Глава XXV

1. В этом месте меня могут прервать таким вопросом: «Отчего же тогда пути комет не наблюдались и не изучены так, как орбиты пяти звезд?» — Я отвечу вот что: мы допускаем существование многих вещей, хотя понятия не имеем о том, что они собой представляют.

2. Все согласятся с тем, что у нас есть дух, веления которого побуждают нас к чему-то и от чего-то удерживают; но что такое этот дух, наш господин и правитель, — на это едва ли кто ответит тебе вразумительнее, чем на вопрос, где этот дух находится. Один скажет, что это движущийся воздух, другой назовет его неким ладом, третий — божественной силой и частью божества, четвертый — тончайшей частью души, пятый — бестелесной способностью; найдутся и такие, кто скажет, что это — кровь или тепло. Но если наш дух до сих пор о самом себе не может выяснить, кто он такой, тем более нет у него полной ясности относительно других вещей.

3. Стоит ли удивляться, что мы до сих пор не вывели точных законов появления комет — столь редкого в мире зрелища? Что мы до сих пор не отыскали их начал и конечных целей, — ведь они возвращаются в поле нашего зрения через такие огромные промежутки времени! Не прошло еще и полутора тысяч лет с тех пор, как греки впервые

Дали созвездьям число и каждому имя[513]…

И по сей день еще многие народы знают небо лишь по виду, недоумевая, отчего луну вдруг закрывает тень затмения. Да и у нас все рассуждения на этот счет лишь недавно привели к достоверным выводам.

4. Придет время, когда усердие долгих поколений вытащит в один прекрасный день на свет все то, что скрыто сейчас от нас. Для такого исследования одной жизни недостаточно, даже если вся она будет посвящена небу. Что же говорить о нас, столь неравномерно делящих и без того немногие отпущенные нам годы между науками и пороками? Все это будет разъясняться постепенно в долгой череде преемства.

5. Но придет время, и потомки наши удивятся, что мы не знали столь простых вещей. Вот пять звезд, на которые нельзя не обратить внимания; они так и дразнят наше любопытство, появляясь неожиданно то здесь, то там; и что же? — Мы только-только начинаем узнавать, когда они восходят утром и когда — вечером; где они стоят; когда движутся вперед и когда — назад. Всего несколько лет прошло, как мы научились распознавать, опускается Юпитер или заходит, или движется ретроградно — ибо таким именем назвали их попятное движение.

6. Впрочем, уже появились люди, которые могут поправить нас кое в чем: «Вы заблуждаетесь, полагая, будто какая-либо звезда может приостанавливаться или сворачивать со своего пути. Небесным телам не дозволяется ни стоять, ни уклоняться в сторону; все они идут вперед, шаг за шагом двигаясь в том направлении, в каком были однажды запущены. Движение их прекратится лишь вместе с ними. Всякое перемещение в этом вечном устройстве предустановлено раз навсегда; если они когда-нибудь остановятся, то все вещи, удерживаемые ныне в непрерывном равновесии, обрушатся друг на друга».

7. Отчего же тогда кажется, будто некоторые звезды возвращаются вспять? — Впечатление замедления их возникает оттого, что навстречу им движется Солнце; кроме того, природа расположила их пути и орбиты таким образом, что в определенное время они обманывают зрение наблюдателя; так корабли, идущие на всех парусах, кажутся нам неподвижными. Когда-нибудь явится человек, который точно опишет, где пролегают пути комет, почему они блуждают в стороне от прочих звезд; пусть потомки тоже внесут свою лепту в исследование истины.

Глава XXVI

1. «Однако сквозь звезды, — возразят нам, — не видно того, что за ними; кометы же проницаемы для взора». — Да, но не в том месте, где находится само светило — твердое огненное уплотнение, а там, где оно рассыпается волосами, где от него отходит разреженное сияние; иными словами, видеть можно сквозь промежутки между огнями, а не сквозь сами огни.