Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Крестовидные фибулы (табл. XL, 3) рязанско-окских могильников (кроме Борковского, они встречены в Кузьминском, Курманском, Дубровском и Польновском могильниках) опять-таки уводят к балтским древностям запада Волго-Окского междуречья (Плетнев В.А., 1903, с. 167; Третьяков П.Н., 1941а, с. 80, 82, рис. 46).

К украшениям, сближающим рязанско-окские могильники с памятниками верхнеокских балтов, принадлежат и своеобразные умбоновидные привески (табл. XL, 11). Они найдены на городищах Федяшевском, Барвихинском, Троицком, Подмокловском, Круглица, на селищах Калашинском и Заречском в бассейне р. Угры. В рязанско-окских могильниках эти украшения использовались иногда как бляшки и в некоторых случаях (например, в Дубровичском могильнике) были снабжены бутылочными привесками.

Витые шейные гривны из трех проволок с концами в виде трех колец из рязанско-окских могильников имеют аналогии среди предметов Мощинского клада (Булычев Н.И., 1899, с. 18, табл. VIII, 3) и в Литве (LLM, 1958, 89 pav.).

Шейные гривны из толстого дрота с проволочной обмоткой на концах и напускными металлическими бусами (табл. XL, 9, 10

) из рассматриваемых могильников имеют определенно балтское происхождение. В древних могильниках Литвы это один из распространенных типов шейных украшений (Moora H., 1929, tabl. XIV, 5; 1938, s. 312, 313; LLM, 1958, 279 pav.). Найдены такие гривны и в западной части Волго-Окского междуречья.

Головной убор, состоящий из нескольких рядов спиральных пронизок, разделенных пластинами-бляшками, весьма характерен для ряда балтских племен (Zarina А., 1960, 79–84 pl.). Такой же головной убор бытовал у днепровских и окских балтов, о чем свидетельствуют находки в длинных и круглых курганах VII–XI вв. и на Мощинском городище. Нужно полагать, что в ареал рязанско-окских могильников аналогичный головной убор был занесен переселенцами из западных районов. Однако этот убор был перенят местными поволжскими финнами и бытовал в среде мордвы до развитого средневековья.

Трех- или шестилопастные височные привески рязанско-окских могильников (табл. XL, 14) также составляют особенность женских захоронений с восточной ориентировкой. Их ближайшие аналогии опять-таки находим в Прибалтике.

О связях балтов западных районов Волго-Окского междуречья с населением рязанского течения Оки свидетельствует также керамический материал. Профилированные горшки, широкие миски с прямой цилиндрической верхней частью и усеченно-коническим низом, миски с округлыми плечиками (с черной или светло-коричневой лощеной поверхностью) принадлежат к мощинской культуре (Седов В.В., 1982, с. 41–45). Лощеные сосуды мощинского типа встречены в Борковском, Кузьминском, Дубровичском и Шатрищенском могильниках, а также на одновременных с ними поселениях рязанского течения Оки — Троице-Пеленицком, Вышгородском, Шатрищенском и Казарском городищах (Городцов В.А., 1925, с. 9; Трубникова Н.В.

, 1953, с. 82; Монгайт А.Л., 1961, с. 79). По мере продвижения на восток процент лощеной керамики на поселениях заметно уменьшается. Исследователи давно высказали предположение о проникновении этой керамики в рязанское течение Оки с запада (Третьяков П.Н., 1941б, с. 28; Трубникова Н.В., 1953, с. 82).

Наряду с трупоположениями, в Борковском могильнике открыто сравнительно небольшое число захоронений, совершенных по обряду кремации умерших. Вещевой инвентарь, встреченный в последних, не оставляет сомнения в отнесении трупосожжений к той этнической группировке населения, которая хоронила умерших по обряду трупоположения с восточной ориентировкой.

Погребения с северной и восточной ориентировкой Борковского могильника иногда отличаются и по местонахождению сопровождающих предметов. Так, нагрудные подковообразные застежки в мужских погребениях Жемчужного бугра (могилы 90, 96, 97, 99, 111) найдены там, где они обычно носились. В захоронениях Придорожного бугра эти застежки не имеют определенного места. Так, в могилах 35 и 63 они найдены на поясах погребенных, в погребении 5 — на лбу, в погребении 73 — на плечах и только в могилах 60 и 71 — на груди. Это позволяет думать, что для населения, хоронившего умерших на Придорожском бугре, эта принадлежность одежды была новинкой.