Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Хозяйство носителей этой культуры было многоотраслевым и, по-видимому, неодинаковым в разных ее районах. В южной части, на Туре, в пограничье с лесостепью, вероятно, заметную роль играло производящее хозяйство. На Тавде, в таежной зоне, ведущее место принадлежало охоте и рыболовству. Прямых свидетельств занятия земледелием не имеется. Только в Пылаевском могильнике найдено железное мотыгообразное орудие, которое могло использоваться для разрыхления земли (табл. LXX, 17). Трудно сделать заключение о соотношении охоты и скотоводства, поскольку остеологические остатки с поселений известны в малом количестве. Население было знакомо с коневодством, и лошадь была наиболее важным животным в стаде, на что указывают находки ее костей на поселениях (Морозов В.М., 1982, с. 138), большая роль культа коня в ритуале погребения, а также изображения лошади в бронзовом литье. В какой-то мере, видимо, разводили крупный и мелкий рогатый скот. На одной пряжке из Ликинского могильника изображена голова быка (табл. LXXI, 37

), а на браслете — головы козлов (табл. LXXI, 20). Важное место в хозяйстве занимали охота и рыболовство. Кости и чешуя рыб найдены на ряде поселений. Благоприятные условия для занятия сетевым и запорным рыболовством создавались благодаря расположению поселков близ устьев малых рек. Крупную рыбу ловили при помощи крючковой снасти и стрел с гарпунными наконечниками (табл. LXX, 10, 11), подобными применявшимся хантами и манси для лова рыбы в период нереста (Народы Сибири, 1956, с. 576). На большую роль охоты указывает преобладание представителей дикой промысловой фауны (медведя, косули, зайца, глухаря, гуся, лебедя) среди бронзовых зооморфных изображений. Охотились с помощью лука и стрел с разнообразными костяными и железными наконечниками, а также различных пассивных орудий лова. При охоте на медведя, вероятно, применяли наконечники копий (табл. LXX, 22

), которые использовались с этой целью хантами и манси еще в XVIII–XIX вв. (Народы Сибири, 1956, с. 580).

О существовании металлургии свидетельствуют находки на поселениях железных и медных шлаков. На Юдинском городище обнаружена глиняная литейная формочка (Викторова В.Д., А-1969, с. 277). Бронзолитейное производство документируют специфичные для лесной полосы Зауралья и Западной Сибири вещи, а также зооморфные изображения, отлитые из белых сплавов.

Существовали также различные домашние производства: изготовление глиняной посуды, изделий из кости, выделка кожи, меха, ткачество и шитье одежды. В Ликинском могильнике найден клад вещей в мешке, сшитом из ткани типа грубого холста (Викторова В.Д., 1973, с. 150). Ткани выделывали, по-видимому, из крапивного волокна, использование которого засвидетельствовано у обских угров. Среди вещей с Дуванского I городища известно пряслице (табл. LXX, 18

).

Одежду шили из меха и, видимо, тканей. Остатки одежды и шапочки, сшитой мехом вовнутрь, обнаружены в Ликинском могильнике (Викторова В.Д., 1973, с. 148). На основании глиняных антропоморфных изображений В.Н. Чернецов и В.И. Мошинская реконструировали одежду населения лесного Зауралья и Нижнего Приобья второй половины I — начала II тысячелетия н. э., как глухую одежду типа парки, пышно украшенную орнаментом и напоминающую современные парки обских угров (Чернецов В.Н., 1957, с. 179; Мошинская В.И.

, 1959, с. 184).

Материал для характеристики общественного строя ограничен. Большинство населения жило в небольших укрепленных поселках, насчитывавших четыре-пять жилищ, но имелись и поселения крупнее — из семи-десяти жилищ и более. Такие небольшие поселки являлись местами проживания нескольких родственных семей или большой патриархальной семьи. Подобные им поселки-«юрты» существовали в лесном Зауралье у аборигенного мансийского населения Верхотурского и Пелымского уездов до XVII в. (Бахрушин С.В., 1935, с. 20, 21; Долгих Б.О., 1960, с. 32, 33). Резкой имущественной дифференциации не прослеживается, что объясняется большой ролью охоты и рыболовства и слабым развитием производящих отраслей хозяйства. Такой баланс не создавал благоприятных условий для значительного и постоянного накопления излишков продуктов, развития социальной и имущественной дифференциации и формирования классового общества. В то же время наличие большого числа городищ указывает на постоянные военные стычки, получившие отражение в фольклоре обских угров (Патканов С.К., 1891б). Они могли происходить не только с целью захвата богатств, но и завладения промысловыми угодьями и других причин. Согласно былинам хантов, главной причиной военных стычек был захват невест (Патканов С.К., 1891б, с. 62–63).