Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Значительное развитие получила металлургия. Выплавка железа производилась из местных болотных руд сыродутным способом в горнах, остатки которых выявлены на поселениях. На поселении Малгет открыты остатки кузнечных и бронзолитейных мастерских, на поселении Круглое озеро I — остатки кузнечной мастерской (Чиндина Л.А., 1972, с. 269; 1974а, с. 232, 233). Наличие комплексных бронзолитейных и кузнечных мастерских указывает на то, что специализация в металлообработке еще не получила развития и кузнец был одновременно литейщиком. Металлографический анализ показал совершенную технологию и однородную структуру металла железных изделий из могильника Релка, поселения Сохта II и Елыкаевского культового места, в то же время железные предметы из Тимирязевского I и Вахтового могильников отличались низким качеством, сварку и цементацию при их изготовлении применяли редко (Зиняков Н.М., 1976, с. 106–114; 1982, с. 26–29; Чиндина Л.А., 1985, с. 28). В целом же цементацию и пакетную сварку применяли при изготовлении топоров-тесел и ножей.

Бронзу использовали для отливки украшений, деталей поясных наборов зоо- и антропоморфных изображений. Исходным сырьем служил преимущественно лом цветного металла, шедший на переплавку. При легировании применяли приплав олова, свинца с добавлением цинка, мышьяка, редко сурьмы. Плавка металла производилась в маленьких глиняных тиглях с подтреугольным устьем, удобным для непосредственной заливки металла в формы. В литейной технике применяли одно- и двусторонние формы, а также отливку по модели. После отливки изделия подвергали дополнительной обработке и полировке поверхности. Многие зоо- и антропоморфные изображения отлиты из белой бронзы, твердой, с высоким содержанием олова и почти не поддающейся коррозии.

Активный обмен существовал между племенами релкинской культуры и южными соседями. В обмен на пушнину поступали изделия из металла, оружие, часть украшений и тканей. В могильнике Релка обнаружена шелковая ткань тафтяного плетения, из которой был сделан головной убор женщины (Чиндина Л.А., 1977, с. 132). Остатки шелковых тканей встречены также в могильниках Могильницком и Архиерейская Заимка (Плетнева Л.М., 1973, с. 97; Спицын А.А., 1899а, с. 322). Облик предметов вооружения, во многом идентичного оружию степного населения, в частности тюрок, орнамент на ножнах с изображением львов (табл. XCVI, 30

), изделия среднеазиатской торевтики (бронзовые чаши из Архиерейской Заимки, Релки и Васюгановского клада) позволяют предполагать широкие торговые связи с юго-западом.

Вероятно, можно говорить о некоторой инфильтрации в Среднее Приобье населения с юга. Как следствие смешения пришельцев с местным населением следует рассматривать обычай захоронения с покойником шкуры коня, выявленный в погребениях могильника Релка и имеющий южное происхождение.

Тесные контакты, видимо, поддерживались с населением потчевашской культуры. У той и другой культуры имеется ряд общих моментов в формах и орнаментации части керамики, а также некоторые специфические для лесной полосы украшения типа бронзовых боченковидных бус, спиральновитых пронизок и близость предметов звериного стиля.

Традиционный характер носили связи с севером и северо-западом. Корни их восходят к кулайской культуре, когда население из Среднего Приобья продвигалось на Нижнюю Обь. В VII–VIII вв. вероятно, началось обратное проникновение нижнеобского древнехантыйского населения на Среднюю Обь, о чем говорит появление памятников оронтурского типа на р. Вах и в верховьях Васюгана (Посредников В.А., 1969, с. 84, табл. 33, 10, 11

; Кирюшин Ю.Ф., 1976, с. 25–27; Чиндина Л.А., 1977, с. 134). В результате в Среднее Приобье проникали вещи из Прикамья — подвески с изображением сулде (табл. XCVII, 18), пояса с V-образными бляхами (табл. XCIX, 31

) (ЗРАО, 1899, табл. I, 12; Плетнева Л.М., 1973, табл. 2, 10), а несколько ранее — эполетообразные застежки, оформление которых головами медведей получило местную интерпретацию (ЗРАО, 1899, табл. 1, 5).

Контакты с востоком и юго-востоком документированы появлением валиковой керамики, как уже отмечалось, связанной с инфильтрацией и Приобье тунгусоязычного населения, присутствие которого здесь позднее отмечено историческими источниками.