Фиолетовый сон

Энгельке был маляром, художником, солдатом. Вышел из низов. Должен был сам завоевывать, сам исследовать каждый гран роста своего «я» в глубину и ширину, познать ритм Вселенной, найти свое мироощущение; он должен был сам пробиваться сквозь нагромождение традиционного, сквозь путаницу привычного, сквозь символику предшественников и неподвижную фалангу слов, – к неповторимому переживанию своего «я», которое, словно река в море, впадает в неизмеримые просторы космоса. Из каменоломни жизненных тайн его дрожащие от нарастающего экстаза руки выламывали глыбы темных первородных чувств и под ударами молота мысли и творческой воли превращали их в слова-кубы и картины-здания, поражающие мощью, смелостью и первозданностью. Тобой овладевает стремление творить, с блеском, криком и звоном оно обрушивается на тебя ураганом, круговоротом вселенского «я». Здесь нет печальной лирики прошлого, нет стремительности экзальтированного экспериментально-экспрессионистского стиха, здесь царит дух нашего времени, в этих стихах слышны свистки сирен, шум заводов, грохот трамваев, звуки прибывающих поездов; здесь присутствуют такие непоэтические вещи, как полицейский, фабрика, девочки, локомотив, гавань, доки, автомобили, небоскребы, казармы, увиденные с непосредственной гениальностью, и можно только удивляться и удивляться: неужели ничто не изменилось?.. Разве все эти вещи внезапно не приобрели мрачную отчужденную красоту, не обратились в мощный танцевальный ритм, который отовсюду обрушивается на нас с бессловесной угрозой, – ритм нашего времени? Вот что бурлит и пенится в этих стихах, признаниях, гимнах, сами названия которых уже о многом говорят: «Творчество», «Город», «Локомотив», «Фабрика», «Почтовая сумка», «Бетховен», «Бог бушует», «Всемирное колесо», «Мировой дух», «Всеобщая родина», «Всемирная весна», «В потоке и свете», «Любовь во всех ее радужных красках», так что ты снова и снова, болезненно пораженный, замираешь перед тем, что уничтожило безумие войны. Чтобы не быть голословным, привожу одно из его стихотворений, взятое наугад:

Новая гордость гражданина вселенной

Сотни улиц, всюду люди: работяги,Полицейский, девочки, бродяги.Поливалки трут асфальт до исступленья.Товарняк, трамваи, колымаги

Рассекают, грохоча, людей скопленья.Сотен улиц, звонких улиц сеть,Им меня не одолеть!Ведь я – все равно в центре!Тысячи рельсовых путей,Тысячи флагов, мачты, век скоростей,Тысячи лодок и кораблей плывут грациозно,

Тысячи фабричных дымов всех мастейКлубятся вокруг, надвигаются грозно.В этом чаду легко угореть,Задохнуться, уснуть, сомлеть,Только не мне. Я – все равно в центре!Океанские волны исполнены стоном.

Ледники ползут по горным склонам,Словно белые языки.В джунглях ветры бегут по кронам,Полюса от тропиков далеки,Их дыханьем Африки не согреть.Мир велик, а по мне – как клеть,Но я – в центре!

Этот могучий шторм земного бытия,Этот великий гимн-планета-я:Я – полюс, я – экватор, я – подвал и кров,Мне тесно, я расту, дыханье затая,—Я – средоточие, я – средостение миров![3]

1921

Ханс Йегер[4]