- Какие грамотные! Тем проще мне объяснить вам, что стоит всего лишь задержать на год - на один только год! - обновление лекарственного арсенала, и вирус какого-нибудь СПИДа перейдет в наступление на и без того ослабленное человечество. Причем с такими последствиями, что средневековые эпидемии чумы и холеры покажутся нам тихой идиллией! Вот так обстоит дело. И это всего лишь преамбула…
Рольф Бейли снова сел в кресло и потянулся к бутылке.
- Пожалуй, тебе хватит, - неуверенно произнес Честер. - Сохрани свежесть мозгов, а то потеряешь логику.
- Не беспокойся, не потеряю, - зло ответил Бейли. - Больше того, и вам советую выпить. Когда начинаешь думать о будущем человечества, трезвость не нужна, она прямым ходом тащит в петлю… Ну, что вы скажете о человеке, который намерен в этих необратимых и трагических обстоятельствах открыть людям быстрый и реальный путь к выживанию? Который позволит им, и вам в том числе, приспособиться к тому страшному, что вас всех ждет, то есть поможет стать сильными, здоровыми, в значительной мере независимыми от внешней среды?
- Если ты так ставишь вопрос, - сказал Гард, - значит, именно тебе благодарное человечество должно ставить памятник из чистого золота?
- Не мне одному, - даже привстал с рюмкой в руке Бейли. - Но и мне тоже, если без ложной скромности! При условии, если я завершу начатую работу…
Он выпил и снова сел. Ноги его плохо держали, но в глазах была трезвость, а во всем облике фанатическая страсть, в какой-то степени пугающая Гарда и Честера. Они даже переглянулись: уж не болен ли Рольф психически?
- Я хотел бы, Рольф, услышать от тебя доказательства того, - произнес Гард, - что эксперименты твои столько же чисты, как и цель, к которой ты стремишься.
- Скажи, Дэвид, ты оправдываешь хирургическую операцию, с помощью которой человеку спасают жизнь? Оправдываешь? Прекрасно. Но ведь операция - это боль, это страдание для него! Стало быть, боль и страдание ты тоже готов оправдать во имя благородной цели?
- Готов, - согласился, подумав, Гард. - Пожалуй.
- Приятно слышать. Значит, в принципе можно стремиться к благу, причиняя боль и страдание? Прекрасно! - Бейли обращался уже не к одному Гарду, но и к Честеру. - Теперь несколько слов о содержании и смысле моей работы. Наверное, вы слышали о «втором дыхании», не могли не слышать. Но мало кто знает о том, что есть еще «третье дыхание». Я понятно говорю?
- О «третьем дыхании» мне, например, ничего не известно. Может быть, Фреду?
Честер отрицательно покачал головой, и Рольф удовлетворенно цокнул языком. Затем сказал:
- Так вот, «третье дыхание» - реальный факт, хотя вывод, к которому этот факт приводит, выглядит фантастическим. В состоянии «третьего дыхания» слабая женщина, представьте себе, рвет стальные цепи! А нетренированный мужчина ставит мировые рекорды в беге и прыжках! Вот какими, оказывается, резервами располагает человеческий организм!
- Об этом мы догадываемся, - сказал Честер. - Не открывай нам америк, Рольф, даже называя их «третьим дыханием».
- Дурак! - добродушно произнес Бейли. - Дослушай до конца, а потом проявляй свою примитивную эрудицию. Беда ведь в том, что, во-первых, мы не знаем истинной величины наших резервов и, во-вторых, не в нашей воле включать их, когда это необходимо, а включив, ими управлять! Общие контуры проблемы, надеюсь, вам ясны? Имейте в виду, однако, что у «третьего дыхания» есть и другие достойные проявления. Например, человек может сам, без всяких лекарств и хирургических вмешательств подавить в себе практически любую болезнь, любое недомогание, если, разумеется, овладеет секретами включения и управления своими резервами. Спрашивается: надо ли или не надо выявлять эти механизмы и обучать людей?
- Тут не может быть двух мнений, - сказал Гард. - Но собаки, вырывающие у человека…
- В чем главная трудность? - не слушая Гарда, продолжал Бейли. - В том, что «третье дыхание» нельзя вызвать по формальному заказу. Оно включается, и то не всегда и не в полном объеме, когда человек подвергается смертельной опасности. Нужен предельный стресс, чтобы оно включилось! Когда же этот стресс происходит в обыденной жизни, возле человека с включенным «третьим дыханием», к сожалению, нет исследователя с приборами… Замкнутый круг, верно? Почему замкнутый? Потому, что, если подвергнешь человека смертельной опасности в лабораторных условиях, он никогда не поверит в истинность опасности и «третье дыхание» не наступит. Как быть? Думайте, думайте: как быть? Ты не комиссар полиции, а ты не журналист, вы оба ученые, поставившие перед собой задачу. Как быть?
- Выпустить на подопытного человека настоящего ротвейлера?! - воскликнул Честер. - И ты полагаешь такой опыт честным и чистым?!