Фитин

К тому же мы видели ещё в самом начале нашего рассказа (равно как и увидим в следующих главах), что Павел Анатольевич тепло и с уважением отзывался о Павле Михайловиче, причём уважение это он сохранил даже после своего пятнадцатилетнего пребывания за решёткой, то есть такого времяпрепровождения, которое вполне могло озлобить любого человека. Хотя некоторые знатоки и говорят, что ему следовало бы относиться к Фитину потеплее. Возможно, зависть и пришла — но несколько позже, не сразу, когда стало ясно, что всё уже наладилось.

Вообще, о нашем герое сохранились самые положительные отзывы. Это подтверждает тот же Дэвид Мёрфи:

«Фитина... подчинённые очень любили и считали вдумчивым, сердечным руководителем, у которого был собственный подход к любому вопросу, но который был готов выслушать мнения других. Хотя он действительно был новичком в разведке, но казалось, что он чувствует её инстинктивно. При своём осторожном, тщательном отношении к делу Фитин стал великолепным руководителем»[171].

Совершенно согласен с ним и Пётр Васильевич Зарубин, инженер-физик, профессор и кандидат наук, сын легендарной супружеской четы разведчиков-нелегалов Елизаветы Юльевны и Василия Михайловича Зарубиных:

— Фамилия Фитин была мне знакома с 44 — 45-го года. Она для меня звучала привычно, как фамилии Судоплатов, Овакимян и многие другие легендарные ныне фамилии, которые нередко мелькали в разговоре моих родителей. Но ничего конкретного из этих разговоров я узнать не мог, какого-либо обсуждения по существу в моём присутствии никогда не бывало. Всё говорилось в таком общем плане: мол, Фитин вызвал, Фитин сказал... И только потом, гораздо позже, я узнал, что он был начальником внешней разведки. О его человеческих и служебных качествах я знаю только из общедоступных источников: родители мне ничего не рассказывали ни тогда, ни позже. Обращу ваше внимание на то, что в опубликованных ныне мемуарах, воспоминаниях можно найти много различных отзывов и высказываний, порой и достаточно нелицеприятных, о разных людях, в том числе и больших начальниках. Однако про Павла Михайловича я ни в одной книге не читал ничего отрицательного. По-моему, не так уж много есть руководителей, которых никто не ругает! И вот что ещё. Отец мой, Василий Михайлович, был человек эмоциональный, порой он мог крепко выразиться в чей-нибудь адрес. Но я не помню, чтобы когда-нибудь слышал нечто такое в адрес Фитина. Этого никогда не было!

Если же брать официальные оценки, то вот что сказано про Павла Михайловича в недавно изданной «Истории Великой Отечественной войны»:

«После прихода к руководству 5-м отделом П. М. Фитина ситуация в разведке стабилизировалась. Была развёрнута активная работа по восстановлению утраченных позиций за рубежом и созданию новых, отвечающих требованиям времени»[172].

Глава VI

ИСТОЧНИКИ ОПАСНОСТИ

В конце предыдущей главы мы как-то слишком далеко заглянули вперёд, говоря о том, каким хорошим руководителем отдела стал Павел Фитин, — но ведь всё это оценки более позднего времени. Хотя можно предполагать, что процесс его становления оказался довольно быстрым, потому как новому начальнику разведки с первых же шагов пришлось окунуться в весьма трудноразрешимые проблемы, и он с этим успешно справился. Главная проблема была в том, что приближались сразу три войны: война Германии с Польшей, которая в итоге должна была подвести потенциального агрессора к самой нашей западной границе; война между СССР и Финляндией, вследствие которой государственная граница на севере должна была быть отодвинута от важнейшего промышленного и политического центра нашей страны — Ленинграда; ну а затем — это понимали многие, но признавали далеко не все — неизбежно должна была начаться война между Германией и СССР.

Читатель, очевидно, обратил внимание на то, что мы настойчиво повторяем, что должно было быть именно так — а не то, что были какие-то такие возможности и вероятности. Нет, всё уже было определено достаточно точно, за исключением многочисленных подробностей и частных вариантов развития событий, которые не так-то и просто было предугадать или предвидеть, но от которых могло зависеть очень многое. А значит, именно на этих моментах и частностях должна была сосредоточить своё внимание разведка, но...