Фюрер, каким его не знал никто. Воспоминания лучшего друга Гитлера. 1904–1940

Пришло время, и ей настал конец. Война была проиграна. В оцепенении я слушал в те страшные майские дни 1945 года радиосообщения о том, что пала рейхсканцелярия, и о том, что закончилась война в Европе. Мне на ум пришла заключительная сцена в «Риенци», в которой народный трибун умирает в пылающем Капитолии.

…и народ меня покидает,

Который я возвысил, чтобы он был достойным своего имени;

Все друзья покидают меня,

Которые создали для меня мою удачу.

И хотя я был, по существу, аполитичным человеком, который не связывал себя с политическими событиями той эпохи, которая закончилась в 1945 году, я остался непоколебим в том, что никакая сила на земле не сможет заставить меня отрицать мою дружбу с Адольфом Гитлером. Моей первейшей заботой в этом отношении были памятные вещи. Что бы ни случилось, эти предметы должны быть сохранены для потомков. За много лет до этого я завернул письма, открытки и рисунки в целлофан; теперь я поместил их в кожаный футляр и замуровал в кирпичную кладку в подвале моего дома в Эфердинге. После того как был заново аккуратно положен строительный раствор, от тайника не осталось и следа. Это было очень своевременно, потому что на следующий день пришли американцы. Шестнадцать месяцев я провел в печально известном лагере Глазенбах для интернированных лиц. Американцы обыскали мой дом, надеясь найти эти реликвии, но ушли с пустыми руками. Они также дважды допрашивали меня в Эфердинге и в Гмундене, во время допроса я не делал секрета из своей дружбы с Адольфом Гитлером. Меня отпустили из-под стражи 8 апреля 1947 года.