Физик: Артефакт (СИ)

– Кузница Творца. Там, – Мишико неопределённо указал рукой, – далеко на севере, среди снега, вечного холода и бескрайних льдов, в краю, где месяцами не видно солнца, одиноко стоит монастырь. В нём я прожил семь лет. В нём я стал тем, кто я есть. Кем был.

– Был? – недоумённо спросил Иваныч.

– Я был Мишико Молотом. Паладином Создателя нашего, – помрачнел паладин, – и я нарушил Устав.

– Да, да, да, – протянул сияющий, как кот, который нашёл кадку, полную сметаны, вошедший демонолог.– Кто ещё не слышал эту душещипательную историю Мишико Молота, Паладина Создателя. Скоро уже даже самый завалящий бард в дремучем лесном углу будет исполнять эту балладу ради пары монет для опохмелки. Мишико и Нария. Молот и Искра. Гроза Сурийских врат и всего континента. Страшный сон ковена забвения. Скольких ты укокошил, Миш?

– Понятия не имею, – не поднимая взгляда от пола, ответил паладин. – И не трогай, пожалуйста, её.

– Мда, – Вел уселся на лавку рядом с лежащим на полу Иванычем. – Тебе нужно отвлечься, Миш. Раз-ве-ять-ся! Ты это понимаешь?

Паладин в ответ лишь побурел да стиснул челюсти до зубного скрежета и резко вышел из парной.

– Я уже, кажется, второй раз об этом слышу, – после затянувшейся паузы Павел поднялся с пола и сел рядом с демонологом. – Кто такие паладины, Вел? И что за история случилась с Мишико? Я же вижу, как он остро реагирует на эти вопросы.

– Воины Создателя, – задумчиво ответил мастер тьмы. – Можешь считать их лучшими бойцами из всей церковной шайки. Я бы даже сказал, единственными настоящими бойцами. Это, по сути, очень закрытый орден, практикующий весьма интересные техники Искусства. О них мало что известно. Паладины всегда на передке. Всегда на острие атаки. И они всегда выполняют поставленную задачу. Мишико, пожалуй, был лучшим из них. Или, быть может, сильнее была Искра. Хотя их невозможно было сравнивать.

– Кто такая Искра? – спросил Павел.

– Нария, – демонолог грустно улыбнулся. – Мишико называл её половиной своей души. Она была прекрасна. Нежная, как первый весенний цветок, робко пробивающийся сквозь грязный снег. Но внутри неё бушевала раскалённая сталь. Они всегда были неразлучны. Ещё с Кузницы Творца. Лучшие в выпуске. И всегда вместе. И в жизни, и в бою. Разделяли пополам и жизненные радости, и ратные подвиги, и кровавые горести. Они даже разработали собственную технику ведения боя, в которой могли дополнять друг друга максимально эффективно. О да! Его огромный молот и её испепеляющий свет сносили всех на своём пути. И они никогда не разлучались. Почти никогда.

– Почти, – Иваныч понял, что ничем хорошим эта история не закончится.

– Верно, – кивнул Вел.– В тот злополучный день её вызвали к приехавшей важной шишке из церковных верхов, а его отправили в дикие леса на поимку очередного тёмного мага из ковена. Мага он-таки выловил, хотя в одиночку это было совсем не легко. Но спустя два дня уже лишь в часе пути от крепости, что носила имя Сурийские Врата, возвращающегося с добычей Мишико встретил верный ему человек и посоветовал в оплоте церкви не появляться. На вопрос паладина о супруге, тот лишь сокрушённо покачал головой.

– И Мишико ушёл? – подобрался Иваныч.

– Ушёл? О нет! Ты, видимо, плохо знаешь этого дуболома! – хохотнул демонолог. – Он предложил пленённому тёмному сделку - свободу и жизнь в обмен на помощь. Помощь в одной из самых безрассудных затей этого мира. Он предложил ему штурм, пожалуй, самой неприступной крепости востока. Крепости, которая веками была кошмаром и самой вожделенной целью ковена. Это было верной смертью.

– И этот тёмный согласился? Перспективу ты обрисовал не самую радужную, – удивился Павел.

– Как видишь, – демонолог встал и театрально поклонился.

– Постой, – ошарашенно взглянул на собеседника Иваныч. – Так это был ты? Я почему-то считал, что вы давнишние друзья. Я думал, что ты тоже из церковников.

Вел лишь рассмеялся и поднял вверх руку, обнажая небольшую татуировку на внутренней стороне плеча. Вглядевшись в искусно нанесённый рисунок, Павел рассмотрел уже знакомый ему знак бесконечности. Вот только он был обвит колючими ветвями терновника, с длинных игл которого стекали крупные капли красной крови. Над знаком был изображён человек, сжигаемый заживо на костре.

– Что она обозначает? – спросил Павел.