Физики

 Мебиус беспомощно смотрит на сестру Монику. Он снова садится. Тишина.

Мебиус (медленно, упавшим голосом). Вы сами идете к своей гибели.

Сестра Моника. Я боюсь не за себя. Я боюсь за вас. Ньютон и Эйнштейн опасные соседи.

Мебиус. Я с ними уживаюсь.

Сестра Моника. Сестры Доротея и Ирена также с ними уживались. Но затем им пришел конец.

Мебиус. Вы признались в том, что верите мне и любите меня. Вы вынуждаете и меня сказать вам правду. Я вас тоже люблю, Моника.

 Она смотрит на него.

Больше жизни. И поэтому вам грозит опасность. Раз мы любим друг друга.

 Из комнаты номер два выходит Эйнштейн. Он курит трубку.

Эйнштейн. Я опять проснулся.

Сестра Моника. Но, господин профессор...

Эйнштейн. Я вдруг вспомнил...

Сестра Моника. Но, господин профессор...

Эйнштейн. Я задушил сестру Ирену.

Сестра Моника. Не думайте больше об этом, господин профессор.

Эйнштейн (смотрит на свои руки). Смогу ли я когда-нибудь еще играть на скрипке?

Мебиус (поднимается, словно для того, чтобы защитить Монику). Вы ведь уже опять играли на скрипке.

Эйнштейн

. Сносно?

Мебиус. «Крейцерову сонату». Когда здесь была полиция.

Эйнштейн. «Крейцерову сонату»? Слава богу! (Его лицо на миг просветлело, но потом снова стало сумрачным.) На скрипке я вообще не очень-то люблю играть, и трубку курить терпеть не могу. У нее отвратительный вкус.

Мебиус. Тогда бросьте.

Эйнштейн. Не могу. Я же — Альберт Эйнштейн. (Пристально вглядывается в обоих.) Вы любите друг друга?

Сестра Моника. Да, любим.

Эйнштейн (задумчиво идет в глубину сцены, где лежала убитая сестра). Сестра Ирена и я тоже любили друг друга. Она готова была для меня на все, эта сестра Ирена. Я предупреждал ее. Я кричал на нее. Я обращался с ней, как с собакой. Я молил бежать. Напрасно. Она осталась. Она хотела уехать со мной в деревню. В Кольванг. Она хотела выйти за меня замуж. Она даже получила на это разрешение от фрейлейн доктора фон Цанд. Тогда я ее задушил. Бедная сестра Ирена. Нет большей бессмыслицы на земле, чем та страсть, с которой женщины приносят себя в жертву.

Сестра Моника

(подходит к нему). Прилягте, господин профессор.

Эйнштейн. Можете звать меня Альберт.

Сестра Моника. Будьте благоразумны, Альберт.

Эйнштейн. Будьте вы благоразумны, сестра Моника. Послушайтесь вашего возлюбленного и бегите отсюда. Не то вы пропали. (Направляется в комнату номер два.) Я снова иду спать. (Исчезает в комнате номер два.)

Сестра Моника. Бедняга этот сумасшедший.

Мебиус. Но хоть он убедил вас, наконец, что меня нельзя любить?

Сестра Моника. Вы же не сумасшедший.

Мебиус. Было бы куда благоразумнее, если бы вы считали меня сумасшедшим. Бегите! Уходите из этого дома! Сматывайтесь! Не то и я должен буду обойтись с вами, как с собакой.

Сестра Моника

. Нет, лучше обращайтесь со мной, как с возлюбленной.

Мебиус. Идите сюда, Моника. (Подводит ее к креслу, садится против нее и берет ее за руки.) Слушайте. Я совершил тяжелую ошибку. Я открыл свою тайну, я не сумел скрыть явление царя Соломона. За это я поплатился. Всей жизнью. Так надо. Но вы не должны за это страдать. В глазах всего мира вы любите сумасшедшего. Вы навлекаете на себя беду. Оставьте этот санаторий, забудьте меня. Так будет лучше для нас обоих.

Сестра Моника. Вы хотите меня?

Мебиус. Как вы можете так со мной говорить?

Сестра Моника. Я хочу с вами спать, я хочу рожать от вас детей. Я знаю, что это звучит бесстыдно. Но почему вы на меня не смотрите? Я вам не нравлюсь? Правда, костюм медицинской сестры меня очень уродует. (Срывает с головы белую шапочку.) Я ненавижу свою профессию. Пять лет я ухаживала за больными во имя любви к ближнему. И я никогда от них не воротила нос, я всегда была возле них, я жертвовала собой для всех. Но теперь я хочу пожертвовать собой для одного-единственного, а не для всех. Я хочу жить для своего любимого. Для вас. Я буду делать все, что вы захотите, я буду работать для вас день и ночь, только не гоните меня от себя. У меня ведь тоже нет никого на свете, кроме вас. Я ведь тоже совсем одна.

Мебиус. Моника, я должен вас прогнать.

Сестра Моника (с отчаянием). Вы совсем меня не любите?

Мебиус. Я люблю вас, Моника. Боже мой, как я люблю вас, вот в чем мое безумие.