Флаг вам в руки!

– Вот… Я вам, Николас, сейчас все карты открою. Почему я вас столь рьяно уговариваю? А потому, что если не уговорю – сгноит меня мой хозяин. Он уже пообещал. Но я человек благородный, запрещенными приемами пользоваться никогда бы не стал, – Клаус прижал руку к груди и перескочил на другую тему. – Допустим, не назову я вам имя колдуна. Вы придете к Всезнайгелю. Скажете, дескать, некий чародей перенесет меня на родину. Тилль станет перебирать имена и поймет, о ком идет речь. Опять-таки запретит. Логично?

– Да, – кивнул солдат.

– Для полноты картины должен поведать то, чего говорить совершенно не должен, – доверительным тихим голосом продолжил герольд. – Тилль Всезнайгель – очень самостоятельная могущественная фигура. Вы наверняка знаете, сколько ему лет. И, скорее всего, слышали о его брате, живущем в соседнем королевстве. Волшебники-долгожители – сильные игроки. Они влияют на судьбы государств. Им ничего не стоит пожертвовать кем-нибудь ради достижения собственных целей. Мне приходится лишь намекать, но вы же человек далеко не глупый… Рожденный другим миром герой… Николас, вы – козырь! Иметь вас в своей команде – серьезное преимущество перед соперниками. Вдруг поэтому вам и не помогли сразу, а дали некие объяснения, мол, возвращение невозможно сию минуту?.. Есть вероятность?

– Ну… есть.

– Вернемся к последствиям поединков. Первое. Удар тупого копья в щит, панцирь или шлем никогда не приводит к смерти. А доспехи я подберу вам лично. Посетим оружейника вместе! Второе. Допустим, вы проигрываете. Вы молодой, начинающий карьеру боец. И ваш первый рыцарский бой устроен с самим Шроттмахером, шесть лет имеющим репутацию непобедимого. Поэтому еще до начала поединка вы получаете расположение публики. Коли проиграете, спрос невелик, доброе сочувствие найдете. А вдруг – выиграете? Да, Михаэль опытен и опасен. Однако всякое бывает. Думали вы полмесяца назад, что победите великана?.. Так почему же не побить человека, а?

– Хм… – Коля почесал макушку. – Вероятность вероятностью…

– Вы домой хотите?

– Хочу.

– Тогда я предложил вам реальную сделку.

– Вы не врете?

– Нет.

– Поклянетесь?

– Любой клятвой.

Солдату подумалось, что клятвенное обещание в этом мире что-то да значит. Можно и проверку честности учинить, и чуть-чуть разыграть назойливого вербовщика. Он немного развернул знамя, протянул кончик герольду.

– Повторяйте. Клянусь…

– Клянусь…

– Что был полностью честен перед Николасом Могучим…

– Что был полностью честен перед Николасом Могучим…

– Обещая ему помощь в деле возвращения домой после поединка с графом Шроттмахером…

– Обещая ему помощь в деле возвращения домой после поединка с графом Шроттмахером…

– Если же моя клятва окажется лживой…

– Если же моя клятва окажется лживой…

– То пусть меня покарает самая жестокая кара…

– То пусть меня покарает самая жестокая кара…

– А именно…

– А именно…

– Я превращусь в Курочку Рябу!

– Я превращусь в Курочку… Что?!

– Повторяйте!..

– Я превращусь в Курочку Рябу!

– Вот теперь я согласен на ваш бой.

Смеясь, Коля свернул знамя и прислонил к стене.

Клаус расстегнул верхние пуговицы камзола и вынул из внутреннего кармана сверток.

– Это официальный вызов на поединок, подписанный графом Шроттмахером. Два экземпляра. Подпишите оба в знак того, что вызов официально принят.

– К чему такая бюрократия?

– Дабы закрутились официальные маховики. Бой устроить – не в кабаке подраться. Мы уже говорили, что вам нужен титул. Кроме того, необходимо королевское дозволение на внеочередной поединок. А турнирный стадион приготовить? А людей зазвать? Все эти телодвижения устно не спровоцируешь, уважаемый Николас.

– Вас понял.

Рядовой Лавочкин прочитал и подписал обе бумаги. Вернул один экземпляр герольду. Снова пробежался взглядом по тексту.

– Скажите, Клаус, а словосочетание «презренному выскочке» является нормой делового рыцарского оборота?

– Не совсем, – мило улыбнулся графский импресарио. – Но народ любит веселые подначки, которыми обмениваются соперники перед схваткой.

– Тогда дайте-ка на секундочку ваш экземпляр.

После слов «С вызовом ознакомился, на поединок согласен» и подписи солдат дописал: «P. S. Я тебе задницу надеру, индюк стольноштадтский!»

– Э… Ну… Может быть, слегка за гранью, но не без задора, – оценил Клаус, словно наяву слыша ругань графа. – Пожалуй, сначала я покажу хозяину копию. А то порвет ведь в клочья…

– Когда бой? – поинтересовался Коля.

– Думаю, через недельку. Я буду к вам захаживать. За титулом во дворец смотаемся, за доспехами, то, се…

– Хорошо. До свидания, Клаус.

– Удачи, уважаемый Николас.

Хайнц проводил визитера и вернулся к солдату позвать к завтраку.

Сидящая в гостиной Катринель еще хмурилась.

– Доброе утро, принцесса, – поприветствовал ее Коля. – Прости мою вчерашнюю грубость, пожалуйста.

– Принято, – с готовностью улыбнулась девушка, которой было скучно сидеть в комнате одной. – Да и прав ты в чем-то. Из-за этих золотых волос совершенно не видно саму меня.

– Да ладно!