Флагелляция в светской жизни

Ричард, действительно, выехал около полшестого утра, выпив чашку крепкого кофе и попробовав (без особого удовольствия) немного сливок. Он уже почти выезжал на двухрядную магистраль, когда лампочки тревоги на панели начали мигать одна за другой, а педаль газа отказалась слушаться, застыв в отжатом состоянии. По счастью, к этому моменту Ричард как раз выехал из дорог-дефиле и сумел, прежде чем полностью потерять управление, вильнуть к краю дороги в более или менее безопасном месте. Издав характерный shi-пящий звук, Ричард выскочил, ёжась, под моросящий утренний дождь, открыл капот и без труда убедился, что полетел приводной ремень. Запасного, естественно, не было, как не было и уверенности, что Ричард смог бы установить его сам. Ричард вытащил сотовый — и выругался уже покрепче. Он находился в распадке между холмами, и сигнала не было. Пришлось выставить по всем правилам красный отражающий треугольник метрах в пятидесяти позади машины, включить аварийные огни, перелезть, пачкая брюки, через каменную изгородь у края дороги и начинать, продираясь через заросли ежевики и рододендронов, восхождение на один из склонов, засаженный декоративным, не рассчитанным на прогулки леском. К концу восхождения руки и голени немилосердно саднило, на лбу красовалась царапина, а о состоянии брюк и кроссовок лучше было умолчать. Зато здесь был сигнал — слабый, но был. Вежливый оператор службы дорожной помощи записал его номер страховки, записал местонахождение, выяснил, что детей в машине нет, и пообещал помощь в течение часа-полутора. Это был не самый приятный час в жизни Ричарда. Было мокро, холодно, темно и одиноко, спускаться к машине было опасно (вдруг механик будет звонить на подъезде?), а главное, мысли, мысли… Когда ведёшь машину, как-то отвлекаешься, но сейчас волей-неволей мысли крутились вокруг предстоящего дела, объяснений и разговоров. Что им говорить? В чём признаваться, о чём умалчивать?.. Нет, для начала надо выяснить, нашли они ремень или нет… Простите, мы забыли… что забыли? Стоп, сначала же надо доехать…

Впрочем, не всё было плохо. Не прошло и часа, как расцвеченный лампочками, как новогодняя ёлка, фургончик и правда припарковался рядом с его «Примерой». Замёрзший, исцарапанный и промокший Ричард скатился с холма и объяснил механику ситуацию. Тот оказался добродушным и неторопливым малым, говорил с сильным юго-западным акцентом, называл Ричарда не «сэр», а «приятель», и дело, похоже, знал:

— Ну да, приводной ремень полетел, приятель. У тебя дизель, на него нагрузка выше, чем на бензиновом двигателе, что ж меня диспетчеры-то не предупредили, что дизель. Сейчас посмотрю, у меня, вроде, есть запасной нужного размера, но не ручаюсь. Не пришлось бы вызывать подмогу из Плимута….

Чёрт, и тут ремень… Ричард чуть не рассмеялся, хотя смешного было мало. Механик перепробовал три ремня (приводных, а не то, что вы подумали), пока не нашёл нужный, с небольшой помощью Ричарда установил его и укатил, дав Ричарду подписать протокол об успешном ремонте (составление которого заняло у него едва ли не больше времени, чем сам ремонт) и пожелав счастливого пути. К этому времени рассвело окончательно.

Путь был, и правда, если не счастливый, то по крайней мере без дальнейших приключений. Но, увы, поломка задержала его на два часа с лишним, и Ричард — слегка обсохший, но по-прежнему исцарапанный и грязный — появился в так хорошо знакомом bed and breakfast ближе к ланчу, чем к завтраку. Хозяева были дома и удивились меньше, чем можно было ожидать:

— Забыли что-нибудь важное, мистер Дарроби?

Тон вопроса был вполне доброжелательный. Ричард кивнул, изо всех сил стараясь выглядеть не слишком озабоченным, спокойным и уверенным в себе — настоящим верхним, одним словом. Исцарапанные лоб и руки и перепачканные штаны не очень способствовали верхнему настроению. Чёрт, если кто-то решит, что я и правда луплю Фиону и девочек, то вот вам и следы сопротивления домашнему насилию…. Хотя есть свидетель — механик… Ах ты, меня же спросили, надо отвечать:

— Вы знаете, и правда забыли. В ящике тумбочки у кровати. Вы… Вы ничего не находили в тумбочке?

— Кэти убирала комнату. Кэти? Ты ничего не нашла в тумбочке? — обратился хозяин к дочке.

— А я туда и не смотрела, — зевнула Кэти. Если она и была слегка смущена этим упущением, то явно не слишком. Особым трудолюбием она явно не отличалась, но, во всяком случае, и она, и её отец говорили, насколько Ричард мог судить, искренне.

Ричард подавил непрошеную и не очень БРД-шную фантазию, но потом сообразил, что недосмотр Кэти может оказаться для него спасительным.

— Так может быть… можно я тогда поднимусь на минутку и заберу?

— Простите, мистер Дарроби, комната сдана. Вы только-только разминулись с постояльцами. Очень милая семья, вот только полчаса назад уехали.

Полчаса назад! Если бы не дурацкая поломка!!!

— А когда вернутся, не знаете?

— Понятия не имею. У них маленький ребёнок, года два, так что, думаю, не поздно. Они, вроде, что-то говорили про прогулку в Нью-Форест.